17 апреля 1902 года, являясь губернатором по случаю возвращения из командировки в г. Коканд, я увидел в прихожей какого-то сарта с окровавленным лицом. Впоследствии оказалось, что это был Наср-эддин, подавший прошение о незаконных действиях пристава Рукина. (Это прошение впоследствии повлекло пристава на скамью подсудимых.) Лишь 13 мая губернатором было дано предписание (№ 6276 дело распорядительного отделения след. ст. № 23 1902 г.) старшему чиновнику особых поручений, коллежскому советнику Пашкевичу произвести дознание; но ехать туда генерал Арендаренко разрешил господину] Пашкевичу лишь 9-го июня, сам отправляясь в четырехмесячный отпуск, хотя за этот промежуток времени господин] Пашкевич не имел других таких поручений, которые могли бы помешать его поездке в Андижанский уезд.
Таким образом, генерал Арендаренко, и раньше всегда противившийся привлечению к законной ответственности лиц, служащих по администрации, дал приставу Рукину около двух месяцев срока для улажения дела и сокрытия следов преступления; но господин] Рукин, как это выяснено потом дознанием и следствием, воспользовался этим сроком для того, чтобы совершить новое преступление: превышение власти с корыстной целью, причем принудил народного судью Тайлякова сделать подлог.
Здесь же упомяну о том, что постановлением от 27 января сего года за № 5 военный губернатор признал Тайлякова невиновным, а почти вслед за этим прокурор Судебной палаты привлек названного народного судью к ответственности за подлог. Предписание генерал-губернатора, от 10/11 апреля сего года за № 3616. Упомяну так же и о том, что, уезжая в июне 1902 года в отпуск, невзирая на вышеупомянутые корреспонденции и на возникшее уже дело Рукина, генерал Арендаренко нашел возможным особым письмом утвердить генерал-губернатора в том, что в области все обстоит совершенно благополучно. Об этом мне говорил покойный генерал Иванов, прибыв в Фергану в конце августа того же 1902 года. Само же письмо, по всей вероятности, хранится в делах канцелярии генерал-губернатора.
Вслед за делом пристава Рукина возникли дела по злоупотреблениям пристава Резника и Каретникова. По делу пристава Резника уже состоялся обвинительный приговор суда, а дело Каретникова было в Правительствующем Сенате, который определил предать названного пристава суду.
Относясь особенно покровительственно к приставам Рукину и Резнику, из коих первый был отчислен от должности по распоряжению генерал-губернатора, а второй откомандирован по журналу Общественного присутствия согласно указанию, данному тоже генерал-губернатором, генерал Арендаренко весной 1903 года сделал попытку восстановить обоих в должностях, но должен был отменить свои отданные уже приказы по настоянию прокурора Судебной палаты. (Приказы 1903 года за №№ 195, 215 и 216.) Вместе с тем пристав Резник, прикомандированный к Областному правлению, согласно журналу Общего присутствия, губернатором откомандирован в Андижанский уезд, где до последнего времени принимал непосредственное, активное участие в делах управления.
Почти одновременно с этим выяснилась особая склонность генерала Арендаренко при замещении вакантных должностей отдавать предпочтение лицам с темным прошлым и заведомо небезупречной нравственностью. Так, например, невзирая на предъявленную мною своевременную корреспонденцию (Русский Туркестан № 270. 8 декабря 1902 года. Стр. 3. Письмо в редакцию), рекомендующую господина] Николаева, как человека недобросовестно относящегося к чужой собственности, исключенный из службы подпоручик Николаев был назначен на должность начальника Ново-Маргеланской тюрьмы. Когда же впоследствии Областное правление усмотрело в действиях названного лица следы незаконности и после того, как вследствие жалоб арестантов и заявления прокурора были произведены дознания, указавшие на несомненную незаконность действий начальника тюрьмы, генерал Арендаренко в своей резолюции на одном из рапортов господина] Пашкевича нашел возможным заявить, что в действиях господина] Николаева (ныне находящегося под следствием) он не усматривает чего-либо преступного, но находит, что ошибки[224], сделанные Николаевым, происходят по вине Областного правления, которое якобы не направляет действий названного лица на должный путь.
Находящийся под следствием капитан Вышевский[225] был назначен на должность землемера поземельно-податной комиссии. Уволенного за пьянство из Новомаргеланского полицейского управления (как мне о том лично докладывал полицмейстер, ротмистр Полюдов) канцелярского служителя Соколова генерал Арендаренко настоятельно желал назначить на какую-либо должность по административно-полицейскому управлению области. (Дело распорядительного отделения № 38/1903 г., вход. №№ 6902 и 6170, дело того же отделения № 149/1903 г., резолюция на вход. № 7619.) Водящийся за господином] Соколовым «небольшой грех периодического выпивания с горя» был известен губернатору, о чем свидетельствует его резолюция на прошении г-жи Соколовой. (Дело распорядительного отделения № 41/1903 г., вход. № 8037.)