Рука Горма надавила сильнее.
— Она кузина Лаитлин, – прошептал он. – Почти гетландка. Держись к ней поближе.
— Но я должен сражаться подле вас, а не изображать няньку какой-то…
Огромные пальцы сдавили так сильно, что Рэйт сдавленно выдохнул.
— Никогда не заставляй меня просить дважды.
— Друзья! Мир! – крикнула Скара. – У нас слишком много врагов, чтобы мы ссорились еще и между собой! Я с благодарностью приму ваш совет, Сестра Оуд. И вашу защиту, Рэйт.
Рэйт оглядел зал, чувствуя на себе взгляды всех этих холодных глаз. Его король сказал свое слово. У него было не больше права голоса, чем у гончих его господина на охоте.
Ножки стула скрипнули, когда он встал и оцепенело сбросил с плеча огромный меч Горма. Меч, который он точил, полировал, носил и с которым спал три года. Так долго, что ощутил, как искривляется без его тяжести. Ему хотелось швырнуть меч наземь, но рука не поднялась. Наконец он смиренно поставил его возле стула, хлопнул на прощание изумленного брата по плечу и одним махом из королевского меченосца превратился в комнатную собачку принцессы.
Его шаркающие шаги эхом отражались в неодобрительной тишине, и Рэйт окоченело плюхнулся на стул возле своей новой госпожи, полностью побежденный даже без возможности сразиться.
— Вернемся к делам военным? – проскрежетал король Утил, и совет продолжился.
Скара даже не взглянула на своего нового зверька. Да и зачем? С тем же успехом они могли быть из разных миров. Она казалась Рэйту изящной и идеальной, как эльфийская реликвия. А еще спокойной, уверенной и невозмутимой в этой благородной компании, как горное озеро под звездами.
Девушка – или женщина – без страха.
Кровь Байла
Скара боялась не меньше, чем когда встретила Светлого Иллинга.
Она ни на миг не сомкнула глаз: бесконечно раздумывала о том, что сказать и как сказать, оценивала уроки Матери Киры, вспоминала примеры деда, бормотала в темноте молитвы Той Кто Сказала Первое Слово.
Из-за бесконечного раздражающего бурления в животе она не съела ни крошки за завтраком. Ей казалось, что задница сейчас взорвется, и Скара все размышляла, что случится, если она позволит себе оглушительно пустить ветры посреди этой возвышенной компании.
Она сильно вцепилась побелевшими костяшками пальцев в ручки стула, словно плыла по бушующему морю. Из мрака Зала Богов выплывали сердитые лица, и она пыталась понять их, как учила ее Мать Кира. Прочитать их, разгадать сомнения, надежды и тайны за этими лицами, чтобы отыскать то, что можно использовать.
Она закрыла глаза и мысленно повторяла слова деда снова и снова. Ты всегда была храброй, Скара. Всегда храброй. Всегда храброй.
Юный ванстер, Рэйт, вряд ли заслуживал ее доверия. Ну ладно, он был поразительным. Так поражает топор в горло. Его лицо было бледным и суровым, как чеканное серебро; из одного побитого уха вырван клок; лоб сердито нахмурен; его коротко остриженные волосы, брови в шрамах и даже ресницы были белыми, словно из него выжали все чувства, оставив только презрение.
С тем же успехом они могли быть из разных миров. Он выглядел буйным и диким, как бойцовский пес. Высокомерным и невозмутимым в этой смертоносной компании, словно волк во главе стаи. Он был бы на своем месте, ухмыляясь среди Спутников Светлого Иллинга, и Скара сглотнула горькую слюну, пытаясь притвориться, что его здесь нет.
— Смерть ждет всех нас. – Скрипучий голос короля Утила эхом донесся до Скары, словно он стоял перед колодцем, в котором она тонула. – Мудрый воин любит меч. Он бьет в сердце, приводя врага в замешательство и удивляя. Сталь – это ответ, всегда. Мы должны атаковать.
С Утиловой стороны зала раздался предсказуемый одобрительный шум, и предсказуемое недовольное ворчание донеслось со стороны Горма.
— Мудрый воин не спешит в руки Смерти. Он любит щит. – Горм с любовью положил руку на огромный черный щит, который таскал близнец Рэйта. – Он завлекает врага на свою землю и сокрушает его на своих условиях.
Король Утил фыркнул.
— И что твой любимый щит тебе выиграл? В этом самом зале я вызывал тебя на поединок, и из этого самого зала ты сбежал, как побитый пес.
Сестра Оуд выдвинулась вперед. Ее лицо напомнило Скаре персики, что росли за стенами Оплота Байла: круглое, в розовых пятнах, покрытое пушистыми волосками.
— Мои короли, это бесполезно…
Но Гром-гил-Горм заглушил ее голос, как гром певчую птичку.
— В прошлый раз, когда сошлись гетландцы и ванстеры, твоего знаменитого меча, Железный Король, не было на площадке. Ты послал женщину сражаться вместо себя, и я победил ее, хоть и решил оставить в живых…
— Мы можем попробовать снова, когда захочешь, куча дерьма, – прорычала Колючка Бату.
Скара заметила, как рука Рэйта сжала ручку стула. Большая бледная рука, с шрамом на широких костяшках. Рука, для которой кулак был естественной формой. Скара схватила его за запястье и убедилась, что встанет первой.
— Нам нужен компромисс! – крикнула она. На самом деле это был скорее крик отчаяния. Она сглотнула, когда все глаза повернулись к ней, враждебные, словно ряды копий. – Конечно, самый мудрый воин использует и щит, и меч вместе, каждый в свое время.
Казалось, с этим сложно поспорить, но совет нашел способ.
— О стратегии должны рассуждать те, кто приводит корабли, – сказал король Утил, прямолинейный, как березовая дубина.
— А вы привели в наш союз лишь одну команду, – сказал король Горм, поглаживая свою цепь.
— Она неплохая, – заметил Дженнер. – Но не поспоришь, она лишь одна.
Сестра Оуд предприняла еще попытку:
— Правила совета, положенные Ашенлир в глубокой древности, дают равные голоса всем участникам союза, невзирая на… невзирая… – Оуд заметила самый леденящий и сердитый из всех взглядов, что только можно представить, от своей прежней наставницы, Матери Скаер, – и ее голос медленно затих в огромной пустоте Зала Богов.
Скаре пришлось постараться, чтобы ее голос не дрожал.
— Я привела бы больше кораблей, если бы мой дед был жив.
— Но он мертв, – ответил Утил, нисколько не беспокоясь о том, чтобы смягчить свои слова.
Горм хмуро посмотрел на соперника.
— И предал нас Праматери Вексен.
— А какой выбор вы ему оставили? – рявкнула Скара. Ее ярость всех застала врасплох, и саму Скару больше всего. – Его союзники должны были прийти к нему на помощь, но они только пререкались о том, кто где должен сидеть, пока он умирал в одиночестве!
Если слова – это оружие, то эти слова попали прямо в цель. Она ухватилась за тишину, которую они ей обеспечили, наклонилась вперед и уперла кулачки – хоть они и выглядели крошечными – на стол, как это делал ее дед.
— Светлый Иллинг без устали предает огню весь Тровенланд! Он подавляет то сопротивление, что еще осталось. Он торит дорогу огромной армии Верховного Короля. Он считает себя непобедимым! – Она дала презрению Иллинга потерзать уязвленную гордость всех собравшихся в зале и тихо добавила: – Но он оставил свои корабли позади.
Утил прищурил серые глаза.
— Корабли для воина – самое верное оружие, его способ снабжения, его путь для побега.
— Его дом и его сердце. – Горм осторожно запустил пальцы в бороду. – И где корабли Светлого Иллинга?
Скара облизала губы.
— В гавани Оплота Байла.
— Ха! – Мать Скаер шлепнула по столу, отметая эту затею, и на ее татуированном запястье клацнули эльфийские браслеты. – В безопасности за огромными цепями.
— Оплот Байла построен эльфами, – сказал Отец Ярви. – Он неприступен.
— Нет! – голос Скары, как хлопок, эхом отразился от купола наверху. – Я родилась там и знаю его слабые места!
Утила передернуло от раздражения, но Лаитлин очень мягко положила руку на его стиснутый кулак.