Однако я смолчал. Он, значит, он. Его дело маленькое — держать на моём отряде ауру Великого паладина, добавляя их броне крепости, воодушевляя и защищая от стрел, если нам вдруг встретятся и реольцы. Для подобного не обязательно даже разговаривать с Визиром.
Плохо то, что я даже не пойму почему туда посылают именно меня. Потому что главным там будет умение выжить? Или я зря вспомнил о том разговоре с Глеболом? То, что у меня забирают Илиота, говорит за первое. То, что с нами посылают Визира, которого никто ещё не видел в центре сражения, вроде говорит за второе. Или его и посылают потому, что не надеются на него? Ничего не вышло проверить. Жаль.
Глебол рявкнул, заставляя некоторых солдат пригнуть головы:
— Двинули! Двинули! — не останавливаясь на этом, он продолжил орать. — К вечеру мы должны овладеть этими воротами в Ожерелье! И уничтожить всех, кто попробует из них высунуться! Реольцы должны запомнить, что на нашей земле их ждёт лишь смерть!
Кодик, который стоял в трёх шагах от меня, тихо буркнул себе под нос:
— Правда убивать мы будем своих же скерцев.
Я вздохнул, негромко спросил:
— А ты знаешь способ этого избежать? Умеешь возвращать разум Кровавым жнецам?
Кодик сглотнул, медленно повернул голову ко мне:
— Господин, вы услышали мой шёпот?
Я вскинул брови. На шёпот его бормотание совсем не походило. Но всё же подтвердил:
— Слышал. И ты думаешь, только я один?
Кодик обернулся, спросил у Орака:
— Ты слышал, что я говорил?
Тот покачал головой:
— Нет, только ответ господина.
Под безмолвным взглядом Кодика я хмыкнул:
— Значит, запомнишь, что слух идаров острей, чем даже у старших воинов или гаэкуджа Домов.
Кодик покачал головой и согласился:
— Как скажете, господин.
Пока солдаты карабкались по тропе, я рванул напрямую, по склону, срезая путь.
Глава 28
Я бежал, ощущая, как бьётся сердце в груди, как огонь души разносится по телу, воспламеняя ихор, и наполняет силой ноги. Ощущал, как свистит воздух, расступаясь с моего пути, когда Шаги северной тропы несут меня всё выше и быстрей.
Теперь я понимал, зачем отец и Флайм заставляли меня каждый день бегать по тем осыпающимся ступеням в теле горы
Сейчас ноги сами находили опору, мне даже не нужно было задумываться, куда сделать очередной шаг, чтобы не оскользнуться. Больше того, я бежал так быстро, что неверное каменное крошево осыпалось уже позади меня.
Остановился я только тогда, когда петляющая тропа, по которой карабкались мои воины, стала видна как на ладони. Повёл рукой, отдавая приказ:
— Обыщите весь этот склон.
Но приказ я отдал не воинам, а теням, которые тут же рванули вперёд. И мчались они явно ещё быстрей меня. Три удара сердца, разнёсших тепло души по телу, омывших гудящие ноги, а теней уже не различить на склоне. То ли тень впереди, то ли камень, то ли куст.
Но своё дело они делали: возвращались, сообщали то, что видели.
Первые три дыры в теле горы мы обошли стороной, я, вставая на поворотах тропы, лишь махал рукой солдатам, чтобы они шли дальше не сворачивая. Визир хмурился, но молчал, позволяя мне действовать самому.
Но долго так продолжаться, конечно, не могло и скоро нам пришлось мечом прокладывать себе путь к западному туннелю.
Тропа позволяла идти плечо к плечу лишь троим. И три старших воина, сменяясь, сметали всех редких Жнецов со своего пути.
Некоторые, впрочем, оказывались настолько ловки, что пытались рваться к крови по склонам. Но либо срывались, либо ловили стрелу от моих лучников, либо я занимался ими лично.
К сожалению, не все из Жнецов ломились на тропу. А оставлять десяток здесь, десяток там за спинами я не хотел. Ни к чему. Их тут и так больше, чем Глебол и Адалио ожидали. Два десятка мы уже убили, освободив от оков ритуала, а прошли меньше трети.
Короткий приказ и Гамион вывел отряд с тропы. Повысил голос, чтобы услышали все:.
— Растянулись, растянулись. Пора всем размяться.
Воины потянулись в стороны, до тех пор, пока не раздались крики:
— Край. Край!
Это солдаты нашли пределы ауры Визира и шагнули назад, возвращаясь под бодрящее ощущение воодушевления и крепости брони. Старшие воины, которым давно не нужно держать строй, чтобы справиться с врагом.
Орак рявкнул:
— Вперёд!
Стоявший в трёх шагах от меня Визир насмешливо спросил:
— Что-то я не пойму, а кто командир этих людей? Этот простолюдин или же ты, птенец?
Я спокойно заметил:
— Птенцы остались в Кузне, гаэкуджа. И в той же Кузне учили, конечно, многому, но кое о чём забыли сказать.
— Удиви меня.
— О том, что настоящая удача отыскать среди своих солдат тех, кто будет действовать, не заглядывая тебе в рот.