На этот раз я отстегнул с пояса ножны, добавив меч к вежливому жесту:
— Спасибо за совет, ваша милость. Я обязательно им воспользуюсь.
В лавку я даже не стал соваться. У меня ни монеты в кармане. Даже мои люди следуют за мной, лишь надеясь только на мои слова. Эдак я скоро дождусь, что у меня зубы начнут чернеть, а мои и без того слабые дары начнут мне отказывать. Везёт ещё, что когда я давал на алтаре Кузни клятву Кодику, то не назвал сроков, лишь условие — когда вернусь в замок Денудо.
Вот только когда это случится? Когда мы вышвырнем реольцев со своих земель? А что делать сейчас? Мне даже не на что купить людям лечебной мази. Обходимся тем, что Тощий накопал в лесу и натёр.
Мне остаётся лишь второй путь. Трофеи. И на этот раз за нашими спинами нет детей, так что я с радостью потренируюсь на реольцах. Можно сказать, что сейчас я даже хочу, чтобы они попались нам на пути обратно.
***
— Ха-ах!
Стражник, стоявший в дверях, кубарем влетел под ноги своим сослуживцам и принялся там возиться, пытаясь прийти в себя и встать.
Терсия ворвалась в казарму, отшвырнув со своего пути стражника и даже не заметив этого. Идар, в жилах которой пламенел ихор, окутывая её сиянием адепта внешних техник. Даже глаза её горели алым отсветом, словно у Кровавого жнеца.
При виде этого младшие воины попятились, старшие невольно потянулись за мечами.
Но она не заметила и этого.
Обведя взглядом казарму, отыскала единственную фигуру в шёлке, а не в доспехах или грубой ткани. Рявкнула:
— Нумеро!
Он развёл руками:
— Что?
— Гонец!
— Я знаю, — скривившись, отмахнулся. — Солдаты Вораза разорили деревню, заявили, что жители вырубили...
— Нет! — сияние вокруг Терсии стало ярче. — Ещё один гонец. Только что! Реол напал на лагерь короля на границе.
Нумеро застыл на миг, затем покачал головой и забормотал:
— Так вот почему он обнаглел. Думает, сейчас судьям будет не до споров двух...
— Нумеро! — Терсия топнула ногой, каменная плитка разлетелась осколками, заставляя солдат спасать глаза. — О чём ты думаешь? Плевать на этого Вораза.
Теперь уже Нумеро рявкнул:
— А о чём я должен, по-твоему, думать в такое время?
Терсия всплеснула руками:
— Ты со своими железками совсем поглупел? Какой месяц на дворе? Юг! Лиал! Лагерь короля! Ты вообще помнишь о нашем сыне?
Взгляд Нумеро наполнился изумлением, затем неверием. Он и впрямь последние месяцы был очень занят. И ещё миг назад был уверен, что до посвящения ещё две десятицы.
Прищурившись, он потребовал:
— Подробности!
Терсия лишь развела руками:
— Через десятые руки, только сама эта весть. Король жив.
Нумеро отмахнулся, опустив взгляд, принялся напряжённо размышлять.
Наконец шумно выдохнул:
— Значит, пора с этим заканчивать.
Терсия нахмурилась:
— С Реолом? Как-нибудь и без нас разберутся. Это всё, о чём ты сейчас думаешь?
Нумеро кивнул:
— С Воразом. Разберутся. Нет, не всё.
Терсия склонила голову, пальцы правой руки сложились в печать:
— Нумеро, не зли меня. Сначала ты пытался скрыть от меня письмо от сына, а теперь и вовсе...
Вскинув руку, Нумеро оборвал возражения Терсии:
— Довольно. Оденься для конной прогулки, прихвати тёплый плащ. Ты едешь со мной.
— Зачем для поездки на юг тёплый плащ?
Одним шагом Нумеро пересёк разделявшее его и жену пространство, ухватил Терсию за плечи и толкнул к выходу из казармы:
— Меньше слов. Давай иди!
Терсия фыркнула, разжала ладонь, убирая печать, развернулась, в три шага выскочив из казармы.
Нумеро перевёл взгляд на солдат, скомандовал:
— Гамион, на стены тройные посты. Никого без меня не впускать. Ни единой подводы, сестры поварихи или гонца. Никого. Кто сунется к стенам, встречайте стрелами и огнём. Орак, готовь десяток старших и десяток младших воинов. Конными. Живо.
***
Вечером, уже в сумерках, когда мы перекусили подогретыми у огня лепёшками, я с изумлением заметил в руках Наглого глиняный горшочек. Аккуратно зачерпывая, он мазал его содержимым рану на плече. Аромат мази чувствовался даже на моей стороне.
Я невольно привстал:
— Наглый, откуда это у тебя?
Исподлобья глянув на меня, он процедил: