То ли тогда, то ли в другой спешный момент разгрузки-выгрузки Поляков закрывал дверь теплушки. Тяжёлая дверь не поддавалась, он поднатужился и дёрнул. Тут же стальная рама ударила по кисти левой руки, раздробив средний палец. Тут же начались неприятности с Особым отделом — членовредительство на войне всегда кажется умышленным. «Стрелять можно!» — говорит Поляков, показывая здоровую правую руку. Хмуро смотрит на него особист и не отвечает ничего.
По болезни его везут в эвакогоспиталь, через полстраны, в Омск. Плывут за окном бесконечные эшелоны на станциях — вся страна сдвинулась с места. Где-то рядом с ним, среди прочих, проплывает состав, где, распёртые берёзовыми клиньями, стоят станки завода «КИМ». Тем же страшным и тревожным октябрём 1941 года эвакуируется автомобильный завод на Урал, по пути меняя своё гражданское лицо на военное. «КИМ» покидает Москву с тем, чтобы, вернувшись, уже не стать прежним.
Судьба всегда идёт рядом, но думать о будущем нет времени. Время у страны есть только на короткое дыхание перед ответным ударом.
И эта война — особая. «Это война моторов, — сказал Сталин, обращаясь к американскому послу Гарриману, когда тот собственноручно внёс в список американских поставок 5000 «джипов». — Поэтому их никогда не будет достаточно. В этой войне победит тот, у кого моторов больше»{31}. И Поляков становится солдатом этой войны моторов.
После госпиталя путь его лежал на север. С ноября 1941 года Поляков стал командиром взвода в роте подвоза 70-й морской стрелковой бригады. Война на Севере особая: с одной стороны финны, с другой из Норвегии валят немцы. Вот что пишет капитан первого ранга В. Новиков: «Только за первые месяцы войны Северный флот сформировал 16 различных частей и подразделений морской пехоты. Именно там, на Севере, егерям генерала Дитла за всю войну не удалось перейти госграницу СССР по реке Западная Лица… Успех операции по изгнанию немцев с временно оккупированных участков Советского Заполярья обеспечили морские пехотинцы 127-го легкого горнострелкового корпуса генерала Жукова (3, 69 и 70-я бригады морской пехоты)».
Так что вплоть до июня 1943 года Виктор Николаевич Поляков приписан к бригаде морской пехоты. «Массовый героизм и мужество проявили в боях бойцы и командиры морских стрелковых бригад, созданных в соответствии с постановлением ГКО от 18 октября 1941 года «О формировании стрелковых бригад»… Костяк командного и рядового состава формируемых бригад составили командиры и краснофлотцы Военно-Морского Флота. Эта мера была вынужденной и объяснялась критической обстановкой на советско-германском фронте… В иной ситуации использование высококвалифицированных специалистов ВМФ в качестве пехоты было бы преступным (например, для укомплектования 75-й отдельной морской стрелковой бригады использовали 800 курсантов ленинградского отряда подводного плавания им. С. М. Кирова).
Кроме морских стрелковых бригад из моряков было сформировано по различным штатам большое число батальонов, полков и бригад морской пехоты. Эти части и соединения создавались на действующих флотах и использовались на побережьях в основном для обороны военно-морских баз»{32}, — сообщает об этих подразделениях книга «Боевой путь Советского Военно-Морского Флота». Тут для красоты можно и представить себе Полякова в тельняшке… Но честно скажем, что этого могло и не быть. Совсем не обязательно автомобилисты должны были получить флотскую форму.
Служба подвоза — дело рисковое. Именно грузовик с боеприпасами ловит в прицел вражеский лётчик, именно его пытаются накрыть немецкие пушки. Но и остаться на месте, вдали от передовой, — тоже не гарантия жизни.
Однажды Полякова посылают с машиной к соседям по обороне. Вернувшись, он стоит на краю огромной дымящейся воронки. Пахнет кислым — это запах взрывчатки. Несколько бомб легли в расположении взвода — и нет в живых никого, кроме Полякова и его шофёра.
Сложен путь фронтового шофёра. Главная тревога для него, когда армия в обороне, тонкий звук в небе, потому что через мгновение он обернётся разрывом.
И вот, согласно постановлению ГКО № 3544 от 9 июня 1943 года было создано Главное дорожное управление Красной Армии. Армейское автотранспортное управление после этого вошло в Главное автомобильное управление тыла Красной Армии с соответствующими структурами во фронтах, армиях и военных округах.
До ноября 1943 года Виктор Поляков помощник командира по технической части, а потом, до сентября 1944-го — инженер-технолог 223-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона автомобилей. Там его находит и первая награда — медаль «За боевые заслуги».
С сентября 1944-го и до конца службы он командир 220-го ремонтно-восстановительного батальона. И его подчинённые латают фронтовые машины, собирают из трёх, попавших под бомбёжку, одну на ходу, выковыривают осколки из деревянных кабин (такие кабины стали устанавливать на грузовиках в целях экономии металла), раз за разом народные умельцы (а они и были настоящими народными умельцами) вдыхают жизнь в груду металла, а это их жизнь, часть их дыхания.
Но обо всём по порядку.
Что же такое ремонтно-восстановительный батальон? В армии существовали железнодорожные ремонтно-восстановительные батальоны, ремонтно-восстановительные батальоны в танковых войсках, восстановительные батальоны в ВВС и войсках связи. Все они имели разные задачи и разную специфику службы. Вот штатное расписание ремонтно-восстановительного батальона моторизованной дивизии военного времени (численностью 11 579 человек) по штату № 05/81 на июль 1940 года: личного состава — 494 человека (в том числе: 6 — комсостава, 36 — начсостава, 132 — младшего начальственного состава, 320 — рядового состава), ручных пулеметов — 3, зенитных комплексных установок — 2, легковых автомобилей — 1, грузовых автомобилей — 36, специальных автомобилей — 53, эвакуационных тракторов — 20, автокухонь — 4, мотоциклов — 2, радиостанций 5-АК — 1.
Трактора распределялись в основном по батальонам в танковых войсках. Вадим Воскобойников пишет об этих частях: «Для среднего и капитального ремонта бронетанковой и автомобильной техники военные округа имели ремонтные базы, поезда, гарнизонные и армейские мастерские, АРВБ (армейские ремонтно-востановительный батальоны) и ОРВБ (отдельные ремонтно-восстановительные батальоны). Из 82 ремонтных частей в западных военных округах только 23 были предназначены для ремонта бронетанковой техники и двигателей, остальные — для ремонта автомобилей и тракторов. Эвакуационные подразделения предусматривались только в штатах танковых полков и ремонтно-восстановительных батальонов дивизий»{33}.
Вот примерно где пришлось служить и чем командовать Виктору Полякову с сентября 1944 года. Служба эта лишь кажется размеренной, соседи из батальона на Ладоге ремонтировали по двести машин в месяц.
Но сначала надо рассказать о Седьмой армии, где он служил.
Согласно ещё довоенному плану прикрытия границы, этой армией обеспечивался так называемый район прикрытия № 2. Вот что значится в составленной за два месяца до войны «Записке по прикрытию государственной границы на территории Ленинградского военного округа»: «Состав: управление 7-й армии, 54, 71, 169, 237 сд, 541 ran РГК, Сортавальский УР, 1, 73, 80 и 3-й погранотряды, 55-я смеш. авиадивизия, инженерные, химические, части связи, тыловые части и учреждения согласно прилагаемым ведомостям. Начальник района прикрытия — командующий 7-й армией. Штарм — Суоярви. Граница слева: ос. Путсари, Ристалахти, Керимяки, Кангаслахти. Задачи:
а) обороной полевых позиций и создаваемого Сортавальского укреплённого района прочно прикрыть государственную границу на Ухтинском, Ребольском и Петрозаводском направлениях, не допустить прорыва фронта противником и выхода его к Ладожскому озеру;
б) обеспечить бесперебойную работу Кировской ж. д. и ни в коем случае не допустить выхода к ней противника…»
Именно там и пришлось служить Виктору Полякову.
Месяц за месяцем ведёт позиционные бои Карельский фронт, а снабжается он по остаточной норме. Зовут его Лесным фронтом или Болотным. И техника на нём, далёком от основных фронтальных сражений, старенькая, только во второй половине войны проявляются там ленд-лизовские грузовики и юркие «виллисы». А так военный транспорт спасает только тяжёлая и угрюмая работа ремонтников. Судя по косвенным данным, служить с Поляковым было тяжело. Есть две крайности в военном начальстве, один тип начальника холоден и жесток, солдатская жизнь для него ничего не стоит. Нив коей мере не похож на такого командира Поляков. Да, он строг, иногда чересчур дотошен, не терпит расхлябанности, но солдат для него важнее ордена, а офицерский дополнительный паёк — лишь обременительная деталь военного неравенства. Есть и другой тип командира-философа, что понимает людоедскую сущность любой войны и шепчет в ухо своим бойцам: не лезь поперёк батьки, война штука долгая, на наш век хватит. И это тоже стиль, далёкий от поляковского, потому что его стиль: «Сделай или умри», вернее, «Сделай и не умирай», потому что завтра нужно снова от зари до зари умирать. Не щадит Поляков себя, не щадит и подчинённых, и передышки никто не обещает. А когда напряжётся фронт, пустят штабные карты стрелы на Запад, ломанёт армия через Свирь — работы станет только больше.