Сидел и смотрел на воду. Потом подстегнул себя, хватит рассиживаться, нужно еще поискать следов бобровой жизнедеятельности. Добрался до лыж, встал на них и начал топтать лыжню. Полчаса такой ходьбы, и он опять сел на снег. Лицо по-прежнему жгло солнце, к ногам как будто гири привязали. Рубашка, свитер и даже солдатский бушлат намокли от пота. Он снял шапку и осмотрелся. Апрельское солнце к середине дня нагрело снег так, что тот набух и перестал держать человека на лыжах. Валерка черпанул его рукой и бросил в рот. Снег быстро таял, и холодная вода во второй раз вернула юного охотоведа к жизни. Все! Похоже, эта остановка до вечера. Хватит себя рвать.
Решение принято, и Валерка спустился к реке. Недалеко от воды он увидел березу. Добрался до нее. Прислонил к стволу лыжи и раскопал от снега место для костра. Наломал сухих веток, и через несколько минут костер горел. В солдатском котелке заварил крепкого чая и бросил в кружку пару кусков сахара. Достал из рюкзака нехитрую еду – сухари. Захрустел одним из них. Чай обжег губы.
«Хорошо бы бобров сегодня найти. Деньги заработать неплохо».
Он вспомнил, как Юрка говорил, что выделанные бобровые шкурки продаются в городе по 200 рублей за штуку. Двести рублей – это же целое состояние для нищего студента. А если пару зверей грохнуть, тогда и домашним помочь можно. Он-то уехал, а отец с матерью в его родном городе остались. Конечно, они оба работают. Но разве зарплаты для нормальной жизни им хватает? Как всегда, сводят концы с концами, от получки до получки, и еще умудряются ему, Валерке, каждый месяц четвертую часть выслать. Это студентам из солнечных кавказских республик хорошо. Лоша и Мамука переводов на сумму меньше трех сотен и не получают, а иногда и по шестьсот. Валерка таких денег в руках ни разу не держал и не мечтал увидеть. Южные люди, конечно, человеки богатые, не то что мы, нищие из средней полосы России. Валерка плюнул в костер.
Студенты южане рассказывали, например, что у них сторожу на автостоянке каждый уважающий себя мужчина обязательно дает рубль чаевых на выезде и по возвращении. Так-то вот. А Валеркин батя на КРАЗе с прицепом только горб может заработать. Эх! Нужно ему было на юге родиться.
Валерка усмехнулся и снова глотнул из кружки.
Черт! Столько сахару бухнул, а все равно не сладко. Он опустил в кружку сухарь, подождал, когда тот размок, и откусил кусочек. Силы его быстро восстанавливались. Весна радовала, и жизнь опять стала в удовольствие.
– Чай не пьешь – откуда силы?
Чай не пьешь, равнина – падаешь,
Чай попил, гора – идешь, —
произнес он вслух три строчки, которые в общаге, особенно по вечерам, очень часто вспоминались студентами-охотоведами, когда чай для ребят оставался основным продуктом питания на ужин.
Костер догорал, и он решил подбросить в огонь еще сучьев. Поискал сухие ветки и тут увидел торчащие из снега пеньки от молодых осинок. Деревья явно были не сломаны и не спилены человеком, а подгрызены животными. На старых, потемневших от времени пенечках были хорошо видны следы бобровых резцов.
– А вот и кастера. Явно тут не зайцы поработали… Тут звери помощнее питались, – Валерка взял топор и аккуратно срубил пару пеньков. Повертел их, внимательно рассматривая. – Явно бобришки поработали. Факт! Дело сделано, можно и домой возвращаться. Следы жизни кастеров на речке Хвощевице обнаружены. Экспедиция прошла удачно. А в мае мы их с Юркой живьем посмотрим!
Валерка радовался находке. Сидел у костра, курил и смотрел на бобровые погрызы. День для него был прожит не зря…
Снег сковало морозцем, как только солнце скрылось за деревьями. Он стал жестким и колючим на ощупь. Валерку знобило. Он поднялся и постучал каблуком сапога по снегу, который захрустел под ногой. Костер потух, сахар и сухари давно закончились, а сигарет осталось всего несколько штук.
Лыжи больше не проваливались, а прекрасно скользили по проложенной лыжне. Валерка сделал несколько шагов, остановился и посмотрел на место своей дневки. Снег явно осел, так как береза, под которой он провел полдня, полностью очистилась от него у ствола.
Юрка сидел на кровати и рассматривал привезенные Валеркой из леса погрызенные животными ветки.
– Это зайцы, – сказал он и отложил те, что были найдены на льду у берега реки.