— Приезжай, — коротко велел колдун.
Вскоре Иван стоял перед обшарпанной дверью колдуна. Он нажал кнопку трескучего звонка, за дверью послышались шаркающие шаги и таинственные позвякивания.
— Это ты? — наконец спросили оттуда.
— Это я, — подтвердил Иван.
— Точно ты?..
Наконец, замок щелкнул, дверь распахнулась, и на пороге показался длинный заросший субъект в засаленном махровом халате с целой гирляндой цепей и амулетов на жилистой шее.
Много слухов и сплетен ходило об этом человеке. Например, известен факт поглощения им в один присест шести литров забродившего Жигулевского и пачки окаменелых пельменей, не пожелавших разъединиться и съеденных одним куском. Несмотря на такие подвиги, обладатель колдовского диплома был пугающе худ, лицо его казалось изможденным, а под серыми беспокойными глазами пролегли желтоватые тени.
Выслушав Ивана, он заявил:
— Тут все ясно… Сейчас многие так забавляются. Вот случай: одна подруга любила гулять в астрале; день, два, а то и неделю шляется, и вдруг, приехали к ней родичи, смотрят, а она не дышит. Вызвали скорую. «Умерла», — говорят. И тут записка, мол, не трогайте меня и не волнуйтесь, ушла, дескать, в астрал… А ты говоришь! Да нынче такое творится! О-го-го!
— Вернулась? — разволновался Иван.
— Кто?.. А!.. Да бог с ней! — махнул рукою колдун. — Не в этом дело! Ты пойми, сейчас надо быть готовым ко всему! Земля входит в такие сферы… Скоро случится такое…
Вдруг колдун замер и покосился в глубину коридора.
— Ты ничего не слыхал?
— Нет, — испугался Иван. — А что?
— Я уже пару раз ее видел… — шепнул колдун.
— Кого?
— Саранчу!..
— Кого? — забеспокоился Иван. — Откуда у тебя саранча? В окно залетела?
— Да нет же! Это не то… Она ночью светится! — вращая глазами, объяснил колдун. — Огромная… как телевизор… И крыльями, знаешь, стрекочет…
Иван похолодел и попятился к двери, но колдун крепко сжал его руку.
— Вот что!.. Жди меня здесь, — велел он и скрылся в комнате.
Иван остался один в полутемной прихожей. По углам с потолка свисали гирлянды причудливых колокольчиков, пахло горелой травой от развешенных повсюду курильниц, жуткие африканские рожи косились со стен.
Внезапно послышался грохот, что-то опрокинулось, звякнуло стекло, наконец дверь распахнулась и показался колдун со свежей царапиной на щеке и целой кипой замусоленных книг.
— Так-то, брат, — проговорил он, хмуря брови. — У меня не пострекочешь… На вот, читай пока это, а там посмотрим… Главное не унывать. Испугать они, конечно, могут, а вот, чтоб чего больше, так это вряд ли…
«А больше ничего и не надо», — с трепетом подумал Иван.
3
Следующие несколько дней Иван спал при электрическом свете, а перед сном истово молился и крестил углы и стены по всей квартире. Жуткую книгу, после долгих раздумий, сунул-таки на полку, боясь даже прикасаться к ней. Кроме прочего, он приобрел в церковной лавке иконку Спасителя, а заодно и оберег в магическом бутике. Из книжек, всученных ему колдуном, Иван выведал, что всякий человек непременно обладает не одним, а сразу несколькими телами и вдобавок ко всему у каждого гражданина, вне зависимости от его желания, имеется еще некий неведомый двойник, за чьи шкодливые проказы вообще неизвестно кто должен отвечать…
И вот однажды в его квартире раздался телефонный звонок.
— Собирайся, — приказал колдун. — Бери палатку, надувной матрац, консервы и одеяло.
— Зачем? — испугался Иван.
— Мы едем на слет духовных направлений. Там все поймешь.
Электричка выбросила их в Яхроме, а старый дребезжащий автобус довез до Ильинского. Дальше шли пешком через село и поле, затем сквозь рощу, пока не вышли к широкой поляне, где рассыпалась мозаика разноцветных палаток.
— Ты устраивайся, а я скоро, — кивнул колдун. — Да и, кстати, вечером меня не жди…
«Ловко!» — позавидовал Иван.
Неподалеку он увидел огороженный веревкой участок, размером с волейбольную площадку, где первозданно голые мосластые мужики сосредоточенно рубили сучья для костра, а две решительно обнаженных особы противоположного пола со знанием дела помешивали что-то в закопченном котелке. Ни малейшего стеснения они, судя по всему, не испытывали, несмотря на весьма уже зрелый возраст и некоторую нескладность в анатомии. Неловкость, и то весьма незначительную, испытывали лишь окружающие. На воткнутой в землю сучковатой палке висела деревянная табличка с надписью: «П-В-Б».