Больших усилий стоило опять развернуть плот поперек волны и придать ему ускорение. Устав грести, Гарт бросил весла на несколько минут и стал внимательно всматриваться в берег: есть надежда выгрести или течение сильнее? Изба, безусловно, приблизилась. Уже видна горелая спичка трубы на крыше и толстенькая черточка рядом с пристройкой — чурбан для колки дров. Добрая половина пути пройдена, однако!
В этот момент высокая волна прошла под плотом, подняла его, и он на мгновение завис на гребне. Тут же послышался звук лопнувшей струны, проволока, которой были стянуты бревна на мористом конце плота, разорвалась, поперечина из доски-вагонки треснула и сразу сами собой начали вылезать из бревен железные скобы, будто некто невидимый выдавливал их гвоздодером. Еще минута — и лопнет вторая скрутка, выскочат скобы, бревна плота разойдутся, и тогда…
Веселая злость охватила Гарта. Так бывает, когда на ринге получишь от противника крепкий удар и сразу начинаешь быстрее соображать, и сразу обостряются все чувства. Сашка упал плашмя на плот, схватил свою базальтовую колотушку и вбил скобы назад, в бревна. Хорошо вбил, по самый изгиб.
Бил и приговаривал:
— Держись, паря, ты же молоток! Ты же базальтовый, ты же древний. Ты же крепкий старый дед. Ты же всякое повидал! Ely, что тебе стоит не треснуть, не расколоться, а выдержать? Видишь — я не сильно? Видишь — без замаха? Видишь — одним весом твоим? Ely, пожалуйста! Ely, держись! Ely, лупи! А я тебе песенку спою и пузо жиром намажу!
И молоток работал головой, как это в обычае у молотков, а потом упал на мягкий рюкзак и выдохнул:
— Уф-ф-ф! Башка гудит, перекур!
А вот у бочонка с мясом не выдержали «нервы» — два не до конца вбитых гвоздя. Они выскочили из мокрого дерева, бочонок кувырнулся в воду и мгновенно исчез в пучине.
— Э-гей, уважаемый Нептун! Подарок держи, а течение придержи! — Гарт вскочил на ноги и навалился на весла. Теперь он уже не выпускал их из рук, просто время от времени греб не так сильно. Постепенно вода за бортом перестала кипеть, плот пересек стрежень течения и волна опять стала ритмичной и ровной.
И вот уже можно различить дверь пристройки и перекрестие оконной рамы. И удивиться, что на этом острове снега выпало меньше и он почти весь растаял. Метров пятьсот до избы, наверное.
Несмотря на одеревеневшие мышцы, Гарт упорно держал свое плавсредство поперек волны. И, хотя плот все же отнесло мористей, Сашка надеялся «зацепиться» за самую оконечность западного мыса в километре от зимовья.
И все высматривал охотник свою собаку. «Где ты там, Таймыр, морда бессовестная? Почему не бегаешь по берегу, не встречаешь хозяина радостным лаем?»
Но вот и мыс. Совсем близко блестят мокрые камни, но скала крутая, не пристать. Разве броситься в море — и вплавь? Не вылезешь… Но сразу за мысом небольшая бухточка с плотным галечным берегом, дальше опять утесы, а еще дальше — море-окиян.
Гарт из последних сил навалился на весла, но то ли глубоко взял, то ли сильно рванул, — штырь правой уключины с жалобным криком отломился. И это буквально в двадцати метрах от берега!
Есть, есть закон пакости на белом свете! И он пакостно пакостит пакостями, где только может!
Плот опять закружило на волне и береговые камни сначала медленно-медленно, а потом с заметным ускорением стали удаляться. Начался отлив…
Несколько секунд Гарт стоял, как пришибленный, затем сорвал с себя одежду и обвязал вокруг пояса веревку. Прицепил к ней нож. Закинул за плечи карабин дулом вниз и прыгнул в море.
А-ах!.. От ледяной воды сердце замерло. Скорей к берегу! Минута. Две. Три.
Гарт ухватился за камень, подтянулся и вылез, оседлал выступ, завел за него веревку и потянул к себе плот.
И плот пошел!
Еще полметра… Еще пошел!
Медленно, неохотно, на полусогнутых, подполз плот к берегу и лениво ткнулся в галечник тупым рылом. Приехали!
Привязать. Вынуть затвор карабина. Продуть ствол.
Вынуть патроны. Достать рубашку из рюкзака.
Вытереть насухо затвор и рамку магазина.
Вытереть насухо патроны.
Уложить карабин на камень повыше, чтобы ветром вынесло последнюю влагу из ствола. Одеться. Обуться. Снять с плота груз. Похлопать бревна по мокрым скулам: спасибо, парни, что держались вместе! Артелью во-о-он какой пролив одолели!
Поднять над головой штурвал зверобойной шхуны и крикнуть над морем:
— Навигарэ нэцэссэ эст, и жить тоже неплохо эст, Помпей Великий!