Миша приподнял голову и прошептал:
– Что это было?
– Сейчас узнаем, – нахмурился Коля. – Боюсь, ничего хорошего.
К Тамаре приближались со всех сторон, осторожно, как к бомбе. Миша почему-то двигался на цыпочках. Коля крепко сжимал в руках сучковатую палку.
Лелька оказалась самой смелой: она подошла вплотную. Ласково погладила младшую сестру по голове и попробовала увести от рюкзака. Тамара не шелохнулась.
Катя за ее спиной испуганно прошелестела:
– Томик, что случилось?
– Ав… вва… – Тамара крепко зажмурилась, кивнула на неподвижный рюкзак и снова попыталась что-то сказать: – Т-т-там…
Голос ее дрожал так же сильно, как и тонкий палец, вытянутый в сторону злополучного рюкзака.
– Да что там, что?! – визгливо заорал Миша, не выдержав напряжения.
Тамара вдруг вскочила на ноги и резво отбежала в сторону ближайшего куста. Снежана брезгливо поморщилась: ненавистную девицу, судя по звукам, рвало.
Катя позеленела и в панике попятилась от страшного рюкзака. Коля почему-то мелко перекрестился. Миша незаметно отступил за спину друга детства.
Саша с Лелькой одновременно шагнули вперед, заглянули в рюкзак, едва не стукаясь лбами, и так же дружно отшатнулись.
Саша смахнул рукавом выступившую испарину и нервно захохотал. Лелька же расправила плечи, бросила пронзительный взгляд в сторону леса и громко крикнула неизвестно кому:
– Ни за что теперь не поверну назад! Из принципа!
Коля сжал кулаки. Он бросился к Тамариному рюкзаку с таким свирепым лицом, будто вражескую крепость штурмом брал. Снежана с Катей нерешительно двинулись следом. Миша топтался на месте и лишь шею вытягивал, стараясь рассмотреть, что же так напугало Тамару.
Коля коротко вскрикнул и пнул рюкзак. Снежана завизжала. Катя с приглушенным писком попятилась: из горловины нарядного ярко-синего рюкзака во все стороны брызнули пауки.
Множество пауков!
Катя в жизни столько не видела!
Первые беглецы на глазах потрясенных зрителей скрылись в густой траве, а из рюкзака выбирались все новые и новые, крупные, средние и совсем мелкие. Они бесшумно карабкались по спинам друг друга и один за другим исчезали в яркой, сочной зелени, как дурной сон.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Из лагеря вышли через два часа, притихшие и угрюмые. Толком не позавтракали, зря Катя старалась, готовила.
Лишь Крыс отдал должное ее искусству. Налупился гречневой каши с тушенкой так, что задремал прямо у костра. Тамара с трудом его подняла, когда собрались уходить.
Остальные едва шевелили ложками. Сидели хмурые, прятали друг от друга глаза и молчали, будто воды в рот набрали.
Лелька пыталась растормошить спутников, но не смогла. Над ее шутками смеялся лишь Саша, остальные натужно улыбались из вежливости. И так же вежливо отмалчивались, когда Лелька доказывала, что ничего из происшедшего – даже пауки! – отношение к мистике не имеет.
Мол, их кто-то целенаправленно пугает. И она, Лелька, обязательно этого типа вычислит. Чуть позже, но это не страшно. Есть у нее кое-какие мыслишки на этот счет, смутные, правда…
Она лично снимет с шутника скальп! И прибьет над собственной дверью. Или бросит у порога Тамары, как наиболее пострадавшей.
Лелька смеялась за всех. И ничуть не переживала из-за пропавшей кроссовки. Она и резиновые сапоги спрятала обратно в рюкзак.
Вторую ногу Лелька обмотала вафельным полотенцем и поверх – куском плащевки. Лично спорола с нового рюкзака самый большой карман! А вместо подошвы пристроила стельку из резинового сапога, довольно толстую и плотную. Пробежалась несколько раз вдоль реки и удовлетворенно объявила:
– Ничуть не хуже кроссовки!
Тамара только вздохнула, всматриваясь в лицо старшей сестры. И в который раз завидовала ее жизнелюбию.
Лельке все нипочем!
Тамаре порой казалось, что Лелька специально нарывается на трудности. Чтобы не скучать. И чем сложнее сестре приходилось, тем оживленнее и упрямее становилось ее лицо.
Тамара не сомневалась, Лелька ни за что не повернет назад. Выдумала себе реального противника и теперь пойдет до победного конца. Или отыщет мифические цветы – если они существуют! – или перетопит всех в болоте как слепых кутят.
Самый лучший вариант: они продержатся два дня, ничего не найдут и вынуждены будут собрать рюкзаки. Что-что, а слово старшая сестрица всегда держит!
Тамара с дрожью покосилась на Лелькину спину, сестра поменялась с ней рюкзаками, предварительно опустошив свой.
Тамара ни за что не надела бы облюбованный пауками! А вдруг они опять…
Нет, лучше об этом не думать!
Катя поравнялась с ней и пошла рядом. Тамара изредка ловила на себе ее внимательный и сочувственный взгляд.
«Дожила! Меня жалеет вчерашняя школьница. Еще чуть-чуть, Катька бросится уверять, что проклятые пауки мне приснились».
Тамару передернуло от гадливости. Она не понимала, почему ОН выбрал именно ее рюкзак. Ведь она единственная не верила в сказочные цветы. И в поход пошла лишь из-за сестры.
Кажется, из-за сестры.
Тамара судорожно вздохнула: или ОН как-то почувствовал, что только она по-настоящему ненавидит мерзких, шелестящих тварей? И через нее можно сильнее напугать остальных?
Катя легко коснулась ее руки, и Тамара поняла, что застонала вслух. От отвращения к себе и своей слабости.
Ведь знала же, что эти пауки ничуть не опасны! Могла бы стиснуть зубы и вытряхнуть их из рюкзака. Нет, завизжала на всю вселенную!
Тамара опасливо покосилась ну густой подлесок: после истории с пауками ей стало казаться, что за ними кто-то наблюдает. Пристально, с интересом и даже сочувственно.
«Наверняка раздумывает, мерзавец, над следующим сюрпризом, – тоскливо хмыкнула Тамара. – Что там Коля вычитал в статье? О-о-о – исчезающие среди болота тропинки! Ну, меня-то этим не пронять, я туда точно не сунусь. Буду дежурить с Мишей по лагерю и кормить этих ненормальных кашами. Пусть сами разыскивают свою фиолетовую поляну! Мне и даром такого дурного счастья не нужно…»
Бультерьер, видимо, чувствовал состояние хозяйки. Послушно трусил у ноги и изредка совался носом в Тамарину ладонь. Сопел усиленно и норовил вылизать пальцы.
Впереди показалась очередная вырубка, и Тамара брезгливо поморщилась. Даже отсюда она чувствовала отвратительные запахи застоявшейся, затхлой воды. Гнилостные испарения буквально били в нос.
– Какие все-таки люди свиньи, – пробормотала Катя, жалостливо рассматривая заболоченные участки. – Будто нельзя сразу убрать за собой и посадить новый лес.
– Само зарастет, – обернулся Миша. – Как на собаке!
– Голос современного бизнесмена, – угрюмо констатировал Коля.
– Будто сам не такой, – Миша бросил на нового приятеля свирепый взгляд.
– Такой, – кивнул Коля. – Поэтому и сказал – «голос современного бизнесмена». – И неохотно бросил: – Все мы одинаковые. Лишь бы пенку снять, а что там дальше…
Миша согласно хохотнул и легкомысленно засвистел. Катя возмущенно воскликнула:
– Зачем же вы тогда за «цветами счастья» пошли? Слышали же, что Николай Ефимыч сказал – «поляна чистых душ»! – И почти прошептала: – Может, это из-за вас нас все время тормозят?
– А ты, значит, святая?! – гаркнул покрасневший от злости Миша.
– Кто тормозит-то? – с любопытством воскликнула Снежана. – Думаешь, Катька, леший – это не сказка?
– Не знаю. – Катя настороженно обвела взглядом темную сторону леса впереди. – Кто-то ведь сжег газету, стащил наши вещи, согнал в Томин рюкзак пауков, а Крыса заставил выть…
– Глупости, – огрызнулся Миша. – Вон Санька с Лелей над нами смеются.
– Они просто не хотят паники, – грустно сказала Катя. – И потом, Крыс же выл?! Пусть газета – это искры, украденные вещи – чья-то глупая шутка, пауков можно в лесу набрать, не возражаю. Но как заставить спокойно спящую собаку вскочить и завыть!