– Да вот, – пробормотала Катя.
Саша подошел поближе и удивленно присвистнул: в одной руке Катя держала его личный бумажник с документами, кредитными картами и довольно приличной суммой в рублях. В другой – явно дамский кошелек, большой и пухлый.
Саша взял свой бумажник, проверил содержимое и с облегчением отметил, что ничего не пропало. Он взвесил на ладони чужой кошелек и задумчиво спросил:
– А это чей?
Катя пожала плечами. Сморгнула слезы и виновато прошептала:
– Не знаю.
Саша сердито прикрикнул:
– Перестань киснуть! Лучше скажи – где ты их нашла.
Катя кивнула на один из сальников:
– Т-там.
– Твой?
– Д-да. Но я…
– Что ты?
– Я не брала!
Катя упала ничком на свой скомканный спальник и горько, взахлеб заплакала. Саша молчал, рассматривая светлый пушистый затылок, вздрагивающие плечи и всю горестно поникшую фигурку молодой девушки. Потом буркнул:
– Кто бы сомневался.
Осторожно поставил Катю на ноги и вывел на улицу. Бросил сочувственный взгляд на раскрасневшееся лицо, смятые, выбившиеся из-под резинки волосы, на судорожно стиснутые руки и полные слез глаза…
Кивнул на реку и довольно сурово распорядился:
– Умойся! Смотреть противно.
Катя громко икнула. Испуганно прикрыла ладошкой рот и побежала к воде. Мысль, что она выглядит сейчас настоящей уродиной, шокировала.
Катя старательно плескала в лицо прохладную воду и тоскливо думала: «Если я раньше ему и нравилась – хоть немного! – то теперь… теперь точно нет. Он наверняка считает меня воровкой. Что еще он должен думать? Оба кошелька у меня в руках, а я уверяю, что впервые их вижу. Даже не смешно…»
Саша за ее спиной раздраженно произнес:
– Терпеть не могу истеричек. Тут думать нужно, не слезы лить!
Катя застыла, не понимая услышанного. Потом неверяще пролепетала:
– Т-ты… Что не я… Что само…
– Уверен.
Катя сидела на корточках, не в силах обернуться и посмотреть Саше в глаза. Наконец с гневом выдохнула:
– Это ОН! Все шутки свои дурацкие шутит, мало ему… вчерашнего!
– Ты о ком? – изумленно воскликнул Саша.
Катя вскочила и пальцем ткнула в сторону болот:
– ОН! Леший. Тот самый, из легенды.
Саша всмотрелся в мокрое от слез и речной воды личико, плотно сжал губы, горящие злостью, ярко-голубые глаза и внезапно согнулся от смеха. Он хохотал, как в далеком детстве, не помня ни о чем, у него даже слезы брызнули и в боку закололо.
Саша как подкошенный упал в траву и со стоном выкрикнул:
– Ой, не могу больше! Нельзя же так!
Катя ошеломленно смотрела, как он катается у ее ног. Потом отпрыгнула в сторону и возмущенно прошипела:
– Вы с ума сошли?!
– Похоже, – сквозь смех заявил Саша. – Или ты, что больше похоже на правду!
– Почему это я?!
– Сейчас. Подожди.
Катя, насупившись, наблюдала, как искренне веселился новый знакомый. И с досадой размышляла, что так и не научилась держать язык за зубами. Ведь понятно же – в наши дни ни один нормальный человек не верит в лешего. И в «цветы счастья» не верит. Как Тамара, например.
Катя стиснула зубы: или хотя бы не треплется на каждом углу о собственной глупости!
Как Снежана.
Саша наконец отсмеялся и сел, подтянув колени к подбородку. Посмотрел на угрюмую Катю и уже серьезно спросил:
– Как ты наткнулась на мой бумажник?
– Ну… случайно.
– Поподробней, пожалуйста.
Катя растерянно пожала плечами. Она не знала, как объяснить, зачем ее вдруг понесло убираться в палатке. Не признаваться же, что ее взгляд словно магнитом притягивало к Саше, и она панически боялась, что он это заметит.
Катя где-то читала: молодых людей страшно раздражает подобная прилипчивость. И отпугивает. А ей никак не удавалось долго смотреть в сторону.
Сама не понимала, как все случалось. Просто постоянно ловила себя на том, что снова бесцеремонно уставилась на Сашу. А вроде только что перебирала рис! Или чистила лук.
Вот и ушла в палатку, чтоб не видеть Сашу. Решила навести там порядок и для начала вытрясти на улице свой спальник. Стала сворачивать его, и нечаянно пальцы наткнулись на что-то твердое.
Кате чуть плохо не стало, когда она вытащила из собственного спальника чужие кошельки. Как они туда попали?!
Она почему-то ни секунды не сомневалась – это продолжение длинной цепочки несчастий, выпавших на их долю в странном походе. Пропала же у Лели кроссовка, у Снежаны – косметика, а у Миши – спортивные штаны?
Катя только боялась, что ей не поверят, и беспомощно злилась на неведомого лешего, подсунувшего украденное именно ей.
Почему ей?!
Другие вещички ОН же где-то вне лагеря припрятал? Иначе бы их точно нашли. Коля, помнится, все вокруг стоянки перевернул, что, интересно, у него исчезло?
Катя и сейчас не смогла припомнить Колиной пропажи. Посмотрела на Сашу, ждущего ответа, грустно вздохнула и сказала:
– Обед готовить еще рано, и я не знала, чем заняться.
– Очень хорошо, – подбодрил Саша. – Именно поэтому ты и пошла в палатку?
– Да. Я хотела убраться.
– Прекрасно!
– Решила вытряхнуть спальник… – Саша удивленно приподнял брови, и Катя быстрой скороговоркой закончила: – И случайно наткнулась на что-то твердое. Вытащила и…
– И?
– Наверное, – Катя смущенно покраснела. – Закричала от неожиданности.
– От неожиданности?
– Я же только что спала в нем, – вдруг разозлилась Катя. – Я, конечно, не принцесса, и горошину под собой могла бы не почувствовать, но уж никак не твой великанский бумажник или тот кошмарный толстый кошелек!
Саша нахмурился, глаза стали задумчивыми. Катя исподлобья рассматривала его и страдала: она в жизни не встречала такого красивого парня! Ей раньше как-то часто попадались «Коли» или «Миши».
Но Саша!
Он совсем другой.
«Лелин муж тоже очень симпатичный, – неохотно признала Катя. – У него лицо мужественное. Настоящее лицо, надежное. Хотя шрам у брови довольно заметный, но зато рост… И плечи! Леле повезло, да. – Катя печально улыбнулась. – Ничего удивительного: Леля такая хорошенькая, глаз не отвести. Снежана вроде поярче немного, но скучная, неинтересная, как кукла раскрашенная. А Томик смешная. Из-за своих веснушек горюет, надо же! И все время злится на какого-то парня. Леля сказала: он сейчас где-то в Германии, в командировке. – Катя горестно засопела. – А у меня никогда парня не было, никакого. Даже когда я в школе или колледже девчонкам врала, что есть. И правильно – я толстая, некрасивая и глупая. Уродина! От меня все приличные ребята шарахаются. И преподнести себя не умею…»
Саша поднял голову, и Катя мучительно покраснела, перехватив его взгляд.
Саша встал, отряхнул брюки и с легкой насмешкой сказал:
– Мы с тобой вычислим этого шутника!
– Лешего?! – Катя побледнела.
– Нет, – фыркнул Саша. – Того, что подбросил тебе чужие денежки.
Катя изумленно открыла рот.
– Как думаешь, если бы я вечером обнаружил, что у меня исчез бумажник, и поднял скандал, что бы произошло?
– Что? – прошептала Катя.
– Два варианта! – уверенно воскликнул Саша. – Первый: решат, что это наш шустрый леший снова подсуетился. А раз так – ничего не попишешь, нужно просто о деньгах забыть. И второй: кто-нибудь обязательно предложит обыскать палатки. Лучше не свою, а соседа. И очень интересно – кто именно из нас такой изобретательный. Впрочем, кое-какие мысли на этот счет у меня есть.
Катя потрясенно ахнула, взгляд у нее стал несчастным, затравленным. Саша помахал в воздухе женским кошельком и спросил:
– Вот чей он?
– Н-не знаю.
– И я не знаю, – кивнул Саша. – Документов никаких.
Катя молчала, изучающе рассматривая дорогой кошелек. Потом с удрученным вздохом признала: он может принадлежать кому угодно. Даже Коле с Мишей. Она как-то видела точно такие же у мужчин на рынке.
В Сашиных глазах вдруг мелькнули веселые искорки. Он бросил внимательный взгляд на лес и пробормотал: