Катя стояла на коленях, лицо горело от волнения, она глаз не сводила с близкой линии леса.
Шум быстро приближался. Вот звонко залаял Крыс, и Катя облегченно заулыбалась: точно, свои.
Сашу собачий лай тоже успокоил. Он обернулся к Кате и насмешливо бросил:
– Ну и шуму! Как медведь сюда ломится. Мишка, что ли, старается?
– Какая разница? – счастливо воскликнула Катя. – Хоть Снежана! Не Лелька же с Та…
И словно подавилась последним словом. Кашляла и изумленно таращила глаза на вывалившегося из ельника незнакомца. Огромного, в бесформенном грязном тулупе, в жалком подобии шляпы на голове и высоких болотных сапогах.
Катя с Сашей растерянно переглянулись: кто это? Но появившиеся следом Крыс с Тамарой заставили девушку радостно взвизгнуть и броситься навстречу.
Саша удивленно хмыкнул: на гостя он никак не рассчитывал. Где только ребята на него наткнулись? Мужик явно из местных, городом от него и не пахнет. В самом деле – медведь медведем, да еще рожа сеткой прикрыта, прямо-таки леший.
Тамара в последний раз смыла шампунь и застонала от облегчения: наконец она почувствовала себя человеком! И на голове теперь нормальные волосы, а не жуткий колтун, пропитанный застывшей болотной глиной.
Тамара понюхала запястье и удовлетворенно улыбнулась: от кожи пахло лишь ее любимым туалетным мылом. Мерзкий гнилостный болотный душок исчез, как и не было.
Тамара благодарно посмотрела на Катю, она как раз развешивала между палатками выстиранный спортивный костюм.
На берегу – прямо на траве – Тамару ждали чистые вещи. Правда, второго спортивного костюма у нее нет, но любимые бриджи, футболка и Катин свитер вполне их заменят.
Тамара с опаской посмотрела на костер: Саша с Акимом сидели к ней спиной и о чем-то негромко беседовали.
«Странно, что они нашли общий язык, – с досадой подумала Тамара. – Ведь вначале Саша смотрел на этого… как на дикого зверя, я же не слепая. А сейчас – пожалуйста. Прямо-таки два братца. Жаль, отсюда не слышно, о чем они говорят».
Тамара выскочила из воды, схватила полотенце и метнулась поближе к кустарнику. Ей совсем не хотелось, чтобы Аким вдруг обернулся и заметил ее голой и… беззащитной. Вот она оденется, тогда и подберется к ним поближе, чтобы подслушать.
Ф-ф-фу! Очень нужно их подслушивать!
Тамара хмуро уточнила: просто подойдет незаметно – чтобы не мешать! – и из деликатности постоит немного в сторонке. Природой полюбуется, подумает немного, что делать утром, где именно искать Лельку, что с собой взять, то се…
Тамара торопливо натянула на влажное тело белье, влезла в бриджи и озадаченно уставилась на Катин свитер: ну и размеры! Откуда только Катька такой выкопала, он же ей явно велик, пусть она и покрупнее Тамары.
– Папин, – смущенно шепнула подошедшая Катя. – Он меня буквально заставил в рюкзак сунуть. Мол, не пригодится, можешь на обратном пути выбросить.
– Мудрый у тебя папочка, – простучала зубами Тамара, поспешно ныряя в широкую горловину.
– Он сказал, что свитер счастливый, – засмеялась Катя. – Он папу несколько раз выручал. В экстремальных ситуациях.
– Ага, – растерянно болтая рукавами, они свисали сантиметров на десять ниже кончиков пальцев, кивнула Тамара, – вот и меня выручил. Как раз – в экстремальной.
– Ничего, согреешься, мы их закатаем, – бодро пообещала Катя. Немного помолчала и спросила: – Ты еще плова хочешь?
Тамара отчаянно замотала головой. Она и без того казалась себе настоящей преступницей: слопать – с отменным аппетитом! – две полные миски, когда единственная сестра погибала где-то в болотах?!
Кошмар какой-то. Да ей и чайная ложка должна была поперек горла встать.
Однако не встала.
Тамара низко опустила повинную голову. Она в самом деле сгорала от стыда, вспоминая собственное поведение за «столом». И сейчас не понимала, что на нее нашло.
Тамара удрученно пожала плечами: то ли повлияло близкое дыхание смерти, то ли так страшно оголодала с утра, то ли присутствие бородача гипнотизировало – деревянная ложка ходила в руке Акима с мерностью экскаваторного ковша…
«Боже ж мой! Урчать над своей миской как дикий зверь! Даже Крыс на меня оглядывался с опаской. Уволок, бедняга, свою чашку подальше, куда-то к речке. Наверное, боялся, что я и оттуда себе что урву. – Тамара горько вздохнула. – Если честно, в жизни не была такой голодной. И не помню, как Катя заменила мне пустую миску полной…»
У костра вдруг громко захохотал Саша. Тамара вздрогнула и обернулась: спина Акима отсюда казалась чересчур широкой и какой-то… неприступной? Саша же откровенно веселился, аж согнулся от смеха.
«Что этот тип ему рассказал? – помрачнела Тамара. – Надеюсь, не о моих дурацких клятвах?!»
Катя бросила откровенно влюбленный взгляд на Сашу и непроизвольно улыбнулась. Потом коснулась Тамариного локтя и благоговейно прошептала:
– Представляю, как это романтично!
– Ты о чем? – прорычала Тамара.
– Ну как же? Ведь ОН спас тебе жизнь. В последнюю секунду, как я поняла, разве нет?
– Это точно. – Тамара стиснула кулаки. – Действительно романтично, я как-то сразу не уловила.
– И имя у него очень редкое – Аким. Знаешь, никогда не встречала.
– Изумительно редкое.
– Тебе нравится?
– Э-э-э… Как услышала, так и…
Катя смотрела восторженно, явно ожидая продолжения. Тамара с трудом улыбнулась и прошипела:
– Решила – судьба.
– Правда?!
– Конечно. Ведь сама говоришь – он спас меня. Куда ж деваться?
– И он не женат?
– Н-нет.
– Прямо как в сказке, – мечтательно выдохнула Катя.
– Ага. Как в ней самой.
Тамара от злости так прикусила нижнюю губу, что почувствовала солоноватый привкус крови. Катя сияла от счастья за подругу.
Разочаровывать новую знакомую не хотелось, и Тамара улыбнулась еще шире. Ее готовность хоть сию же секунду связать свою жизнь с обладателем редчайшего имени заметил бы и слепой.
Тамара старательно держала слово!
Скрежет зубов «счастливой» невесты слышали и в далекой Кении.
Катя коснулась ее влажных волос и заботливо предложила принести платок, его тоже сунул в рюкзак папа. Так, на всякий случай.
Катя застенчиво пояснила: отец не признает никаких бейсболок. Для женщин. Он вообще-то верующий. Не фанатик, но…
Тамара собиралась отказаться. Но бросила ненавидящий взгляд на каменную спину бородача и согласилась. Она вовсе не собиралась радовать «жениха» своей чистенькой физиономией!
«Ну и дура же я, что умылась, – раздраженно размышляла Тамара. – Ведь Аким мог бы заметить разницу между мной – гадким, грязным, тощим чучелом и полненькой, ясноглазой, хорошенькой Катькой. Глядишь, сам бы меня шуганул – на что ему такая уродина?»
– Смотри, какой цветастый. – Катя развернула перед ней большой старинный платок с кистями и смущенно сообщила: – Еще бабушкин. Давай помогу повязать?
– Спасибо, сама справлюсь.
Тамара отобрала платок и удивленно хмыкнула: ткань очень тонкая, а на ощупь как шерстяная. А уж расписан…
Пышные красные розы в сгустившихся сумерках казались странно живыми, многочисленные листья беспорядочно разбросаны по золотистому полю. Старые – кожистые и зеленые, а молоденькие – нежно-салатные, с вишневым кантом, зубчатые, просвечивающиеся насквозь.
– Здорово в старину делали, – пробормотала она.
– Бабушка говорила – ручная работа, – польщенно заметила Катя. И ахнула, глядя, как неумело, почти ожесточенно заматывает голову новая подруга.
Тамара поправила «козырек» над лицом и довольно фыркнула: наверняка она сейчас смотрится древней бабкой у церковной паперти. Глаз и тех не видно.