Прошло около минуты, прежде чем барыня, едва сдерживая свой гнев, медленно произнесла:
– Что ты здесь делаешь? Как ты посмела прийти сюда?
– Хочу сказать вам кое-что, Екатерина Андреевна. Может быть, тогда вы передумаете женить на мне конюха.
– О чем ты?
– О дневнике. Я знаю о том, что вы сделали с моей матерью и как обошлись с моим отцом!
Барыня вздрогнула. На мгновение ее лицо стало серым от ужаса. Она медленно опустилась в кресло. И хотя в ее взгляде сверкнула надменная уверенность в своем превосходстве, скрыть тревогу ей не удалось.
Пальцы нервно теребили бусы, и в каждом движении сквозил страх – страх перед наказанием, которое Дарья, увы, не в силах была совершить, несмотря на свою правоту.
Екатерина Андреевна понимала беспомощность стоявшей перед ней девчонки.
Расправив плечи и подняв голову, она встала с кресла и надменно взглянула на девушку.
– Чего ты добиваешься?
– Я могу сохранить молчание, – решительно ответила Дарья, – если вы, Екатерина Андреевна, не оставите помыслы о моей свадьбе с конюхом.
В ответ барыня злобно прищурилась.
– Нет. Свадьба состоится. Для этого есть веская причина: скоро мой сын приведет в дом молодую жену, для спокойствия которой важно, чтобы молодая служанка, вроде тебя, была пристроена. Елена Ширшова ревнива, и я бы не хотела, чтобы твоя свобода стала причиной ее подозрений и беспокойства.
Но Дарья решила бороться до конца.
– Не заставляйте меня открывать правду, Екатерина Андреевна. Неужели вы хотите, чтобы люди узнали о вашем преступлении?
– Можешь болтать сколько угодно. Тебе никто не поверит. Тебя сочтут сумасшедшей. Так что в твоих интересах лучше молчать.
– Но дневник… он написан вашей рукой!
Барыня со злостью рассмеялась:
– Дневника нет. Я сожгла его! Думаешь, было не понятно, что кто-то пришел и хорошенько покопошился в моей шкатулке?
Дарье показалось, будто обвинения перекинулись на нее. А Екатерина Андреевна продолжала:
– Неужели ты думаешь, что я оставила бы дневник, когда в доме вот-вот появится новая хозяйка? Несомненно, она пожелала бы осмотреть свои новые владения, и не думаю, что башня осталась бы без внимания. Я уничтожила дневник. У тебя нет доказательств, а твоим словам никто не поверит.
– Вы… вы… – от негодования Дарья не могла подобрать слова. – Вы убили мою мать, уничтожили моего отца, а теперь хотите испортить и мою жизнь! Почему вы так… ненавидите меня?
Барыня вздрогнула. Ее пальцы вновь потянулись к бусам.
– Ты так похожа на свою мать, Анну… – дрожащим голосом прошептала она.
Дарья оцепенела от неожиданной откровенности барыни.
– Ты просто точная копия моей бывшей горничной, которая отобрала у меня Педро.
– Но он никогда не любил вас!
Эти слова задели самолюбие Екатерины Андреевны.
– Да, не любил, – процедила она сквозь зубы, – он любил горничную. Смешно!
Дарья промолчала.
– Ты задержалась здесь, не так ли? – оторвалась от воспоминаний барыня. – Уходи отсюда! И забудь о дневнике, если не хочешь, чтобы тебя обвинили в незаконном вторжении на чужую территорию. Ты поняла меня?
Со всей ясностью Дарья осознавала, что надежда на победу с грохотом рушится. Она развернулась и направилась к выходу, но едва взялась за ручку двери, как барыня окликнула ее:
– Постой!
Поймав взгляд девушки, она улыбнулась и притворно ласково произнесла:
– Ты не забыла о своей скорой свадьбе, дорогая? Не волнуйся ни о чем: завтра обратишься к Лизавете Карповне, а она все сделает как надо. Надеюсь, ты будешь счастлива.
Лицемерка! Дарья хлопнула дверью и бросилась из дома. «Пусть барыня считает, что победила! Пусть! – думала она. – Но я не стану уподобляться загнанному в капкан зверю, которому ничего не остается, как уповать на милость охотника, зная, что ничего подобного все равно не будет».
Страстно желая скорее покинуть эти стены, этот рассадник злостных помыслов, Дарья летела по коридору, но внезапно одна из дверей отворилась, едва не ударив девушку по лбу. К счастью, она успела выставить руки и… оказалась в чьих-то объятиях. Она подняла глаза: Павел! Но и он был удивлен не меньше нее самой.
– Дарья? Ты ли это?
Девушка поспешно отстранилась.
– Что ты делаешь здесь одна? Куда ты так спешишь? Ты заблудилась?
Взглянув в открытое, озадаченное лицо Павла, она вдруг подумала, что, возможно, видит его в последний раз. Слезы невольно покатились из ее глаз.
– Что произошло, милая?
Девушка колебалась. Сказать или нет? Но, вспомнив слова барыни о том, что в доме скоро появится молодая хозяйка, решила промолчать. Ведь Павел вряд ли пойдет против воли своей матери. «Уж если вижу Павла в последний раз, другого шанса уже не будет», – подумала она и произнесла: