– Николай Петрович Дубков направил. Его дочь Виталина, помните, она…
– Да, – поёжилась она. – Как такое забыть? Одна из жертв голодной луны.
– Совершенно верно. Вот именно Дубков порекомендовал этой даме обратиться к нам…
– К вам, – поправила София.
– Что?
– Следует говорить «рекомендовал обратиться ко мне», а не «к нам». Потому что никакого «мы» не существует.
Официантка принесла и расставила на столе чайник, чашки и полосатый кубик медовика в шоколадной пудре. Полянский благодарно кивнул девушке. Стал сам разливать чай по низким белым чашкам, душистый свежий жасминовый парок быстро растворялся в воздухе.
– Но вы же помогаете?
– Это исключительно моя добрая воля, не забыли? Я не являюсь вашим наёмным сотрудником.
– Юридически это легко уладить.
– Нет уж, боюсь втянуться. Дела у вас интересные, но я и свою работу бросать не хочу.
София отхлебнула чай и стала смотреть по сторонам. Стеклянный купол давал столько солнечного света. Зелень под потолком предсказуемо напомнила ей об оранжерее на третьем этаже над салоном «Мир эзотерики».
Свежо и влажно, пахнет как в саду рано утром, пока солнце ещё не нагрело воздух. Стены, плотно заплетённые ветвями и листьями, незнакомые мелкие цветы. И монстр в этом райском саду, Габриэль… Высокий, недосягаемый, притягательный непостижимой красотой ледяной орхидеи. «Любит кошек и драгоценности». Его глаза – синие топазы, полупрозрачный небесный цвет с перламутровым отливом. Стоило лишь подумать, попытаться вспомнить о том, как он прикасался, и по телу бежали щекотные тёплые мурашки. Рассеянно перевела взгляд на Полянского, и вздрогнула. Тот смотрел, будто бы она только что случайно произнесла вслух что-то сокровенное. Медиум тяжело вздохнул и недовольно поджал губы.
– Что? – нахмурилась она.
– Вы напрасно так романтизируете это животное.
– Что? Вы о чём? Я… – София смутилась.
– Я же говорил вам тогда. Он – случайность в нашем мире, и вы зря обольщаетесь, что…
– Что вы мелете, Полянский, я вовсе не… – не слишком убедительно рассердилась она.
– Бросьте. Вы рассматриваете цветы в летнем саду и потолок в зарослях папоротника. А ваши губы шепчут его имя. Тут не нужно быть выдающимся менталистом, чтобы понять, о ком вы грезите.
– О ком хочу, о том и грежу. Не ваше собачье дело! – огрызнулась София. «Какого хрена я перед ним вообще оправдываюсь?».
– Не стану вас снова предостерегать и переубеждать. Но хотел бы немного остудить ваше разыгравшееся воображение, – он неторопливо отламывал вилкой кусочки медовика.
– В смысле? – насторожилась она.
– Допускаю, что кто-то из соплеменников Габриэля мог попасть в наш мир в средние века, например, и это оставило след в человеческой культуре. Описано явление элурантропии, мифической способности человека принимать вид кошачьих. Элурантропы, веркоты, котолаки – это как оборотни, только кошки. Его примечательная внешность, которая произвела на вас столь неизгладимое впечатление, не является его природным обличьем. Ему просто пришлось адаптироваться к человеческому миру.
– Что ж, и весьма успешно. И как же он выглядел раньше?
– Знаете, есть такие кошки без шерсти, – Полянский пощёлкал пальцами, как бы пытаясь вспомнить.
– Сфинксы, – подсказала София.
– Да. Вот представьте себе такого антропоморфного сфинкса. Без хвоста, правда. Человеческое тело и кошачья голова. Росту метра два с половиной. Насупленная злая морда в складках кожи, уши торчат. Когти, клыки, непомерное эго и отвратительный характер.
– Бррр! – она поморщилась, передёрнув плечами.
– Согласен, – он удовлетворённо кивнул, довольный реакцией, и отправил в рот ещё кусок торта.
– Умеете вы, Полянский, перебить аппетит. Причём к чему угодно, – фыркнула она.
«Ревнует что ли?!» – прищурилась София. Она собиралась с мыслями, подбирая слова для наиболее колкой реплики, но Полянский приподнял вилку, чуть указав куда-то ей за спину.
– А вот и наша клиентка.
София оглянулась и увидела, что к их столику направляется очень ухоженная женщина, неуловимых на взгляд средних лет. Высокая, со стильной асимметричной стрижкой пепельных волос до плеч. Ровный лёгкий загар. Розовая свободная блуза, небрежно перехваченная цепочкой на талии, белоснежные брюки и белая сумка. В руке напряжённо сжимала ключи от машины.
«Интересно, вписалась бы у меня в гардероб такая шикарная фуксия. Похоже, вискоза. Сумка вместительная, стопудово под документы. Но не особо удобная. Интересно, с чем эта дама пришла к медиуму?».