– Это нормально, – снова успокаивающе повторил тот и промокнул пот на лбу платком. – Постарайтесь собраться, Стас, и расскажите, что вы видели и слышали.
Заставляя клиента уже в третий раз пересказывать эти ужасающие подробности, Полянский видел всё больше и яснее.
– Не верю, что говорю это, но если дело именно в этом домике, тогда нужно его просто уничтожить, и всё закончится? – недоумевал Стас.
– Упрощаете, но, по сути, правы, – кивнул Полянский.
– Достаточно ли будет просто разобрать его и выбросить? А если его кто-то подберёт и возьмёт домой, многие же с помойки тащат? Вдруг кто-то ещё пострадает?
– Это хорошо, что вы думаете ещё о ком-то, но, может быть, давайте сначала взглянем на вашего монстра? – мягко проговорил Тимофей, звякнув льдом в стакане воды.
– Погодите! Подождите, пожалуйста! – Стас перевёл дыхание. – Опер в больнице назвал вас мошенником, и ваша визитка, признаюсь… Простите, я слишком растерян, чтобы адекватно соображать, но не хотелось бы в нынешней ситуации тратить драгоценное время и деньги на сомнительные услуги.
– Моя первая консультация всегда бесплатна, и вы её уже получили, когда мы встретились в приёмном покое, – качнул головой Полянский. – Вы можете довериться мне, и кошмар в вашей жизни закончится, а можем пересечься снова через неделю-другую, когда в вашем доме ещё кто-то пострадает или, может быть, умрёт…
– Вы снимаете порчу, изгоняете бесов?
– Я что, похож на Джона Константина?
– Кто это?
– Проехали. Неважно, – поморщился Тимофей.
– Вы слышите голоса, или что-то в этом роде? Читаете заклинания?
– Смотрели «Шестое чувство»?
– Нет, – удивился Стас.
– Рекомендую. Классика. Ну, а обо мне, если коротко, то двадцать лет назад я перенёс клиническую смерть и после этой неприятности стал различать призраков и монстров, часто вижу прошлое людей. Честно, ужасно деморализует и утомляет. Но мой психиатр давно убедил меня пользоваться этим во благо живых людей.
Полянский вытер очки салфеткой и близоруко прищурился на обалдевшего Данилова.
– Времени у нас не очень много, решайтесь!
– Хорошо, ну а гарантии? Доказательства? Ваша ответственность, в конце концов?
– Пожалуйста, вот, – Тимофей спокойно протянул удостоверение. – Моя деятельность полностью легальна. Я индивидуальный предприниматель, имею официальную лицензию частного детектива, плачу налоги. Могу предложить вам типовой клиентский договор, если бумаги сейчас для вас важнее. Тариф у меня почасовой, вполне подъёмный. А доказательства? – он устало вздохнул и взглянул в лицо Стасу. – Знаете, со скепсисом обывателей приходится сражаться чаще, чем с беспокойными душами мертвецов. Я привык.
Полянский поставил на стол пустой стакан, посмотрел на Стаса с выражением усталой обречённости и стал монотонно рассказывать:
– Вы женаты семь лет, жену любите, но часто думаете о разводе, потому что её родители слишком вмешиваются в вашу жизнь. Ещё в прошлое воскресенье почти набрались храбрости приударить за хорошенькой блондинкой-приёмщицей. Её зовут Галя, верно? Рад, что трезвый разум вам помешал.
– Что?! Откуда вы?! – растерянно залепетал Данилов.
– Я просто знаю! – ответил Тимофей и развёл руками. – Ну, что? Поехали, посмотрим ваш «Домик для друга»? Может быть, ещё не поздно…
– Но почему эта игрушка оказалась под нашей ёлкой?
– Моя практика показывает, что подобные монстры появляются в домах, где можно питаться агрессией, насилием, ссорами, криками. Для них ваши негативные эмоции являются кормом. Чем больше зла, тем сильнее монстры, как внутри людей, так и снаружи.
Они вышли из торгового центра к парковке, Полянский, запахиваясь в пальто, оглянулся на клиента:
– Вы на машине?
– Нет, тут пешком недалеко.
– Хорошо, тогда на моей подъедем. Вон она, «Хёндай-Соната».
После того как Тимофею удалось поставить машину в сугробе недалеко от подъезда, он попросил Стаса:
– Сходите, захватите из своей машины огнетушитель, я возьму свой и подожду вас тут.
– Огнетушитель? Зачем? – удивлённо переспросил Данилов.
– Понадобится, – коротко и весомо кивнул детектив.
В квартире было холодно и тихо. Стас оглядел входную дверь. Со стороны прихожей на полотне было несколько глубоких царапин, как если бы кто-то мог вогнать в деревянное покрытие отвёртку или шило и провести сверху вниз, распоров и располосовав.