Глава восьмая ВСТРЕЧНЫЙ ВЕТЕР
Ночью, светлой, как раннее утро, Женя и Алексей бродили по маленькому рыбачьему поселку, куда доставил их катер с корабля. Ледокол с ботом на буксире направился дальше, к острову Дикому. Дядя Саша ушел на радиостанцию держать связь с летающей лодкой. Молодые люди осматривали поселок - несколько бревенчатых домиков на пологом берегу реки, широкой, как в половодье. За домиками виднелись островерхие ненецкие чумы, а около них - нарты в оленьих упряжках. В каждой - по шесть оленей веером. Олени пышнорогатые, смирные, низкорослые. Дальше - тундра, зеленый обманчивый ковер. Женя попробовала ступить на него - хлюпает вода. Женя усмехнулась. Так же легко оступиться и в жизни. Прельстишься яркостью красок, сойдешь в сторону - и... Какие яркие, сочные травы с рассыпанными по ним цветиками! А под ними топь... еще глубже - вечная мерзлота, холод, холод... Женя мысленно рассуждала о тундре, а думала о Федоре. Он привлек ее, не похожий на всех, кого она знала. Ее тянуло к нему, как она ни сопротивлялась... И, наконец, этот холодок, который почувствовала она на корабле. А ведь когда они бродили по Москве, на них, радостных, счастливых, оглядывались прохожие. Нет, нет! Лучше не ступать на эту манящую арктическую целину. И Женя, словно ища защиты от чего-то, взяла Алешу под руку, прижалась к его локтю. Погруженный в свои мысли, он шагнул в сторону, неловко потянул ее за собой. Они молча спустились к берегу. В небе горела не угасающая всю ночь заря. Вода в реке казалась оранжевой. После бурного моря как-то странно было видеть эту безмятежную гладь. Воду лишь слегка рябил легкий ветерок. А дядя Саша сказал, что будет встречный ветер. На берегу рыбаки заводили сети. Несколько человек тянули их по суше, а четверо, в брезентовых робах, зайдя в реку по грудь, медленно шли в воде, параллельно берегу. Жене стало холодно, глядя на них, и она зябко поежилась. Сеть вытянули на песок. Рыба шевелилась в ней, как живое серебро. Никогда Женя не предполагала, что на Дальнем Севере столько разной рыбы. Туг и корюшка, и навага, и даже камбала, которая, как Женя думала, живет лишь в южных морях. Иногда попадалась небольшая безобразная рыбешка. Ее с отвращением выбрасывали обратно в воду. Это морской черт. Он похож на сказочного лешего. Алеша смотрел на реку, на рыбаков, на рыбу и, скорее всего, не видел ничего. Женя всегда восторгалась этой "возвышенной" отрешенностью Алеши, но сейчас ей стоило большого труда сдержать раздражение. Федор все бы заметил здесь, обо всем рассказал Жене. Он прежде всего заметил бы ее, Женю. А этот "не от мира сего"! Но сразу же рассердилась на себя и крепче прижалась к локтю Алексея. Алексей действительно в мыслях был далеко. Он представлял себе зал клуба на острове Диком. И он рассказывает сидящим в зале о своей идее, и о провале диссертации, и о поддержке, которую в шторм получил он, казалось, от самой Арктики. И не только Женя улыбается ему из первого ряда, улыбаются многие в зале. И все аплодируют ему. - Летит! Сейчас будет здесь! За нами... - издали, размахивая руками, закричал Александр Григорьевич. Алексей вздрогнул и с удивлением посмотрел вокруг. А Женя уже увидела самолет. Он походил сначала на черточку в небе. Потом превратился в красавицу птицу с застывшими в полете крыльями. Птица скользнула по воде, грудью рассекая оранжевую гладь. Появились два буруна со взмыленными гребнями. Вращающиеся с ревом винты казались блестящими дисками. Линия крыльев была много выше корпуса лодки, напоминавшей изящное тело чайки. На концах крыльев появилось по поплавку, один из которых уже касался воды, вздымая пену, а другой еще шел над гладью реки. Летающая лодка развернулась и стала приближаться. С берега от бензиновых цистерн шли мостки. Зимовщики в высоких сапогах и ватниках тянули шланг. Из подошедшей к мосткам шлюпки выбралась два летчика. - Воздушные мушкетеры, - улыбаясь, кивнул на них головой дядя Саша. - Почему мушкетеры? - живо заинтересовалась Женя. - Дружны и отчаянны. Их командир - знаменитый Дмитрий Росов. - Ах, Росов! - воскликнула Женя. - А идет к нам маленький, Костя, это у них, кажется, Атос. Низенький проворный пилот в огромных собачьих унтах показался Жене похожим на Кота в сапогах. К тому же он, пряча озорную улыбку, церемонно раскланялся, помахав над травой воображаемой шляпой с перьями. - Тайна, одна неизбежная тайна будет доверена вам, - загадочно произнес пилот. Жене стало весело. - Обычное предупреждение. Простите за шутливую форму, - серьезно зашептал летчик. - Наш командир Дмитрий Росов совсем глухой. Плохо слышит. Потому и сам кричит. С мостков доносился громкий голос высокого плечистого пилота, кричавшего на замешкавшихся заправщиков. К нему подошел дядя Саша. Они обнялись. - Очень прошу говорить с командиром громче, - просил Атос, прижимая руку к груди, и тут же обратился к Алексею: - Как влажность в буфете? Жаль, не могу убавить - лететь надо. Алексей не сразу его понял. Портоса и Арамиса Женя так и не повидала. Они были заняты и на мостках не появились. Шлюпка доставила пассажиров к самолету. Женя первая, неловко балансируя руками, перебралась на летающую лодку, готовясь спуститься через раздвинутый стеклянный купол. - Осторожно! - завидным басом рявкнул на нее из кабины стоявший там пилот. Женя вздрогнула от неожиданности и посмотрела вниз. Там стоял огромный мужчина в таких же, как у Кости, мохнатых унтах. У него были крупные черты лица, широкие брови, внимательные глаза с привычным прищуром, которые смотрели на нее после окрика не сердито, а почему-то с участием. Женя вспомнила предупреждение Кости, легко спрыгнула в кабину и закричала что есть мочи: - Не беспокойтесь! - и протянула летчику руку. - Беспокоюсь по долгу! - заорал пилот. Жене было не по себе, она взглянула через стеклянный купол на оранжевое небо. - У вас тут неизвестно когда ночь! - крикнула она наклонившемуся к ней собеседнику. - В августе у нас здесь ночи золотые! - заревет тот в ответ. - Нельзя ли менее шумно знакомиться? - заметил спускающийся в кабину дядя Саша. - Ведь моторы еще не запустили. Женя поняла, что пилот действительно ничего не слышит, потому что он опять закричал: - Прежде говорилось женщина на борту - не к добру. Женя покраснела и запальчиво крикнула: - Очень любезно! Желаю вам, суеверному, пострадать от женщины на борту вашего корабля. - Уже страдаю, - широко улыбнулся пилот. - В ушах звенит. - Что случилось? - испуганно спросил появившийся Алексей. Из кабины пилотов выглянул ухмыляющийся Костя. Дядя Саша посмотрел на него, потом на летчика, на Женю и засмеялся. - Мушкетерские штучки, - сказал он. - Подозреваю, Дмитрий Иванович, твоего помощника. - Костю подозреваете? - спросил он обычным голосом. Женя удивилась, что летчик все прекрасно услышал. - Ну, конечно! Признайся, это он предупредил, что новая пассажирка туга на ухо? Пилот угрожающе обернулся к двери, но она захлопнулась. - Во всяком случае, мне он посоветовал разговаривать с вами погромче, рассмеялась Женя. - Сколько с ним летаю, - развел руками летчик, - не могу к его штучкам привыкнуть. - Четырнадцать часов в полете, - сказал дядя Саша, когда Росов ушел, - а их еще хватает на всякие проделки. Вот люди! Женю этот забавный случай отвлек от ее мыслей. Алексея же, казалось, ничто не могло вывести из состояния сосредоточенности. К летающей лодке подошел катер, чтобы отбуксировать ее на старт. Женя смотрела на удивительно гладкую реку. Летающая лодка медленно плыла за катером по золотой воде. Потом катер резко повернул к берегу и торопливо побежал от лодки. Взревели моторы. Жене захотелось зажать уши. Мимо плыли домики рыбачьего поселка, крохотные фигурки рыбаков на берегу. Сейчас лодка рванется вперед и пойдет в воздух. Но почему-то перед Женей оказался противоположный берег реки, потом водная гладь и снова домики поселка, катер у самого берега. Лодка крутилась на месте. "Зачем это? Что-нибудь не в порядке?" В дверях кабины появился Костя. - Вальс танцуем! - возвестил он. - Моторы прогреваются. Зацепиться не за что, вот и вертимся, - и он скрылся. Лодка рванулась вперед. Домики поселка остались позади. Вода от бурунов поднялась и закрыта стекла кабины. Казалось, самолет погрузился в воду. Белая пена стремительно проносилась мимо окон. Неожиданно волны исчезли. Лодка быстро набирала высоту. - Ледокол! - крикнул океановед, чтобы Женя услышала его. Женя улыбнулась. Этот шутник Костя все-таки оказался прав. Они все здесь как глухие. Внизу виднелись два кораблика, совсем рядом. Женя всматривалась в них, словно видела в последний раз. У нее замерло сердце... верно, от высоты. Морская губа с корабликами осталась позади. Самолет стало бросать. Он проваливался, кренился, пол кабины уходил из-под ног. Внутренности, казалось, открывались и подступали к горлу. - Встречный ветер! - прокричал Жене дядя Саша. Кораблики уже давно исчезли, но качка в само тете напомнила Жене морской шторм и, конечно, опять Федора. Алексей смотрел на море, ему хотелось представить на нем свой мол, поблескивающую в солнечных лучах серебристую ленточку, рассекающую надвое морской простор. Но морской простор внезапно кончился. Внизу странный ландшафт. Алексей подумал: "Не море ли это с плавающими льдинами?" На зеленоватом фоне были разбросаны тысячи круглых и продолговатых разноцветных пятен: темно-зеленых, голубых, коричневых, белых. Некоторые из них извивались, как ленты. - Тундра! - крикнул дядя Саша. "Вот как? Значит, цветные пятна - это вода: бесчисленные лужи, озера, ручейки, реки. От почвы и глубин водоемов зависит их цвет. Любопытно, какого цвета будет сверху ледяной мол?" Полуостров пройден. Самолет шел над полярным морем. Льдины! Маленькие белые пятнышки, рассеянные по водному простору. Что это за странная геометрическая сетка? Словно штриховка нанесена на воду. - Волны, - Александр Григорьевич будто читал мысли Алексея. - О ледяном моле думаешь? В партию его хочешь принести? - Федя сказал? - настороженно спросил Алексей Оба сели на лавку, идущую вдоль стены. Женя коленями стояла на этой же скамье и смотрела через прозрачный купол. - Разве я не могу прийти в партию с подарком? - запальчиво начал Алексей. - С таким подарком, который оценила бы партия и вся страна? Я хочу добиться успеха и потом... - Добиться успеха вне партии? - перебил дядя Саша, по привычке запуская пальцы в густую бороду. Алексей смешался: - Ну, не вне партии... я ведь комсомолец... вместе с ней... Обычно мягкий голос дяди Саши стал строгим: - Ты хочешь прийти в партию не рядовым ее членом? Вот какой я! Смотрите на меня! Тебе нужно было бы знать, Алеша, что величайший в жизни человека шаг - вступление в партию делается с чистым сердцем, твердой волей не только тогда, когда ты заслужил всенародное спасибо, а когда сознаешь, что ты весь с партией и всего себя, все свои силы, жизнь готов отдать за ее дело! В партию вступают не для подведения своих жизненных итогов, а для того, чтобы она направила твои усилия, сделала их более действенными, слила бы их с усилиями миллионов других. В партию вступают для того, чтобы подчинить себя ее железной дисциплине. - Но ведь для вступления в партию нужны рекомендации! Разве я не могу, кроме обычных, иметь еще одну, собственную рекомендацию? - упрямился Алексей. Александр Григорьевич мягко сказал: - Не подумай, что я тороплю тебя. Я очень хорошо вижу, дорогой мой мальчик, что ты еще не созрел для вступления в партию. Тебе нужно о многом подумать. В решающие дни, Алеша, люди становились коммунистами чаще всего перед боем, а не после боев. Быть может, мы с тобой поговорим об этом позднее... Встречный ветер отчаянно трепал летающую лотку. Она ныряла по прозрачным воздушным волнам, проваливалась в седловины, взлетала на невидимые гребни, ревела, рвалась вперед, крылатая, быстрая. Женя уже не стояла на скамейке, она сидела у стенки, закрыв глаза. "Что это за люди, летчики? Они еще могут шутить!.." Дядя Саша встал. Он опять, как и во время шторма, чуть приседал на немного согнутых ногах, заглядывая в стекла купола. - Остров Дикий, - возвестил он. Женя встрепенулась. Лодка делала над островом круг. В бухте, отделявшей остров от материка, стояло на рейде много кораблей. На серо-голубоватых скалах приютились домики. Мачта радиостанции казалась наклоненной. Самолет кренился, и земля представлялась крутым склоном огромной горы. Покосились и мачты кораблей и портовые сооружения на противоположной стороне бухты. Алексею же снова виделись аплодирующие ему люди... Он был взволнован и счастлив и вдруг - удар. Алексей полетел назад и больно стукнулся затылком о переборку. Дядя Саша поймал падавшую Женю и удержал ее, упершись рукой в стенку. Мимо летающей лодки пронеслась волна со снежным гребнем, а в следующее мгновение куда-то провалилась. И опять удар... - Вот он, встречный ветер! - крикнул дядя Саша. Алеша, морщась от боли, с трудом поднялся на ноги и заглянул в стеклянный купол. Вверх и вниз качались базальтовые скалы, два двухэтажных дома, высокая радиомачта, ветряк. В дверях кабины пилотов показался Костя. - Нормальная морская качка! - ободряюще крикнул он. - Три балла. - Три балла, - повторил Алеша, потирая затылок. - Как же вы садитесь при еще большей волне? - При большем волнении садиться не положено, - весело отрапортовал Костя. - Хорошо, что хоть встречный ветер для нас кончился, - заметил Алеша. - Для тебя? - многозначительно переспросил дядя Саша. - Как знать... Может быть, еще сегодня почувствуешь. "Воздушные мушкетеры", бодрые и веселые, вышли проститься с пассажирами. Роль Портоса, оказывается, выполнял добродушнейший штурман Шевченко, а Арамиса - бортмеханик Аубеков, коренастый, хитроглазый. К летающей лодке, прыгая на волнах, подходил катер. Женя всматривалась в незнакомые лица моряков.