— Змей, опусти этот чертов …
Вдруг помехи заглушили сигнал, и связь пропала.
Но Шофилду этого было достаточно.
Мать,
Змей внизу с ней.
— Господи, — сказал Шофилд.
Он повернулся к Реншоу.
— Отлично. Гарри Гудини, у вас есть ровно пять секунд чтобы показать мне, как вы выходите из этой комнаты.
Реншоу немедленно бросился к двери.
— Зачем? Что происходит? — сказал он.
Шофилд поспешил за ним.
— Могут убить человека.
Внизу на складе Змей убрал ногу с того, что осталось от шлема Матери.
Маленький микрофон на ее шлеме валялся согнутый и весь искореженный.
— Ну же, Мать, — сказал Змей укоряющим тоном. — Я ожидал большего от тебя. Или ты просто забыла, что я тоже слышу твои сигналы?
Мать бросила на него яростный взгляд.
— Ты убил Самурая?
— Да.
— Ты, сукин сын.
Змей почти настиг ее. Мать прижалась к стене.
— Пришло время умереть, Мать, — сказал Змей.
Она фыркнула.
— Змей. Мне просто надо знать. Что ты за больной, извращенный, двуличный сукин сын?
Змей улыбнулся.
— Кем я еще могу быть? Я из Аи-Си-Джи.
Шофилд напряженно наблюдал за тем, как Реншоу подошел к массивной деревянной двери своей комнаты.
До этого момента Шофилд не заметил, что дверь была сделана примерно из десяти вертикальных деревянных планок, Реншоу сразу же поставил пальцы на одну из этих вертикальных планок.
— Горизонтальные снаружи, — сказал Реншоу. — Это означает, что никто за пределами этой комнаты не видел надрезы, которые я сделал внутри этих вертикальных планок.
Глаза Шофилда округлились, когда он увидел их.
Две тонкие горизонтальных линии тянулись вдоль тяжелой деревянной двери — как два шрама — пересекая широкие вертикальные планки. Горизонтальные линии располагались параллельно — примерно на расстоянии трех футов друг от друга — точно в тех местах, где снаружи были горизонтальные планки.
Шофилд поразился изобретательности Реншоу.
Стоя с другой стороны двери, никто никогда бы не догадался, что Реншоу смог пропилить вертикальные планки.
— Я использовал столовый нож с зубчиками, чтобы пропилить планки, — сказал Реншоу, — На самом деле, три ножа. Дерево довольно быстро притупляет их. — он потянулся вправо и схватил тупой столовый нож. Реншоу вставил лезвие ножа в узкую щель между двумя вертикальными планками. Затем он начал поворачивать нож как лом до тех пор, пока одна из планок вдруг внезапно не отскочила.
Реншоу вынул планку из двери, и на ее месте образовалось длинное прямоугольное отверстие. Сквозь него Шофилд увидел уходящий вдаль изогнутый внешний туннель уровня В.
Реншоу все делал быстро. Он схватил следующую планку и вынул ее.
Отверстие в двери стало шире.
Реншоу освободил квадратную «дыру» посередине двери. Шофилд принялся вынимать вертикальные планки вместе с ним, и вскоре дыра стала настолько широкой, что через нее мог пролезть человек.
— Отойдите, — сказал Шофилд.
Реншоу сделал шаг назад, и Шофилд головой нырнул в отверстие двери. С другой стороны он перекувырнулся, вскочил на ноги и побежал по туннелю.
— Подождите! — закричал Реншоу. — Куда вы!
— На уровень Е, — эхом донесся голос Шофилда.
Шофилд исчез, и Реншоу остался один в комнате. Он смотрел на квадратное отверстие, которое он проделал в двери.
Он выглянул из него туда, куда только что прыгнул Шофилд.
— Так я никогда не нырял в него, — сказал он.
Шофилд бежал.
Мелькали стены изогнутого внешнего туннеля. Он тяжело дышал. Стук сердца громко отдавался в голове. Он повернул налево, направляясь к центральной шахте.
Рой мыслей пронесся у него в голове, когда он бежал по туннелям уровня В.
Он думал об изображении на плечевой пластине того мужчины, который стрелял в него. Кобра. Змея.
Змей.
Сама эта мысль казалась Шофилду непостижимой. Змей был морским пехотинцем, награжденным многими знаками отличия. Одним из самых старых служащих корпуса, не говоря уже об отряде Шофилда. Как он мог пренебречь всем этим, совершая нечто подобное? Зачем он стал бы убивать своих людей?
Затем Шофилд подумал о Матери.
Змей был с ней внизу, на уровне Е.
Это было логично. Змей уже убил Самурая, самого слабого члена отряда. Мать — с одной ногой и под воздействием метадона — следующая простая мишень.
Шофилд спрыгнул на площадку уровня В. Он побежал к лестнице и стремительно спустился по ней. Уровень С. Он спустился по следующей лестнице — уровень D — и затем еще по одной.
Теперь он был на уровне Е. Шофилд бежал по площадке бассейна, направляясь к южному туннелю.
Он вбежал в южный туннель и увидел дверь на склад, где находилась Мать.
Шофилд осторожно приближался к открытой двери склада. Он достал свой Мэгхук — он все еще не мог использовать свой пистолет в воздухе, наполненном газом — и выставил его вперед как ружье.
Шофилд приблизился к открытой двери и вошел в нее. Он сделал последний глубокий вздох и …
…Шофилд быстро вошел в дверь, держа свой Мэгхук наготове.
Он увидел, что происходит внутри.
Он раскрыл рот.
— Черт… — прошептал он.
Они были на полу склада.
Мать и Змей.
Мать растянулась на полу, прислонившись стеной к одной из стен. Ее здоровая нога прижимала глотку Змея, пригвоздив его к массивной деревянной полке с водолазным снаряжением. Ее ботинок твердо прижимал его глотку, подняв подбородок кверху и прижав лицом к крепкой деревянной полке. Она держала свой автоматический кольт в руках, готовясь выстрелить прямо в лицо Змея.
Наполненный газом воздух ее, очевидно, не волновал.
Мать пристально смотрела на Змея. Кровь текла из двух глубоких порезов над ее левым глазом. Она заливала ей бровь, капая на левую щеку, как капельки воды из протекающего крана. Мать не замечала кровь — она просто смотрела сквозь нее — в глаза человеку, пытавшемуся убить ее.
Змей был пригвожден к деревянной полке. Время от времени он пытался высвободиться, но Мать крепко держала его. Когда он начинал извиваться, чтобы освободиться, она сильно давила на его Адамово яблоко своим огромным ботинком двенадцатого размера. Мать душила его.
Комната выглядела как после урагана.
Разломанные в щепки деревянные полки валялись на полу. Акваланги разбросаны. Нож Змея — лежал на полу. Он был в крови.
Мать медленно повернула голову и посмотрела на Шофилда, который все еще стоял в дверном проеме.
Ее грудь поднималась и опускалась. Она тяжело дышала.
— Ну что, Страшила, — сказала она, перехватив дыхание, — ты так и будешь стоять там, мать твою?
Пит Кэмерон припарковал свою «тойоту'» у дома № 14 по улице Ньюбери, Лейк-Артур, Нью-Мексико.
Дом № 14 представлял собой приятный белый сайдинговый коттедж. Садик был безупречен — идеально постриженная трава, каменный ландшафт, даже небольшой пруд. Он был похож на дом пенсионера — дом того, у кого есть время и желание заботиться о нем.
Кэмерон снова посмотрел на визитную карточку.
— Отлично, Эндрю Уилкокс, посмотрим, что ты нам скажешь.
Кэмерон поднялся на крыльцо и постучал в сетчатую дверь.
Через тридцать секунд, открылась внутренняя дверь, и за сеткой показался мужчина лет тридцати пяти. Он был чисто выбрит и в отличной форме. Он приветливо улыбнулся.
— Доброе утро, — сказал молодой мужчина. — Чем я могу быть вам полезен? — Он растягивал слова как это свойственно южанам, и говори нараспев, что сильно резало слух.
— Да, я ищу мистера Эндрю Уилкокса, — сказал Кэмерон. Он достал визитку. — Меня зовут Питер Кэмерон. Я журналист из «Вашингтон Пост». Мистер Уилкокс прислал мне эту визитку.
Улыбка на лице молодого человека мгновенно исчезла.
Он оглядел Кэмерона с головы до ног. Затем он осмотрел улицу, как будто хотел проверить, нет ли наблюдения за домом.
Затем внимание молодого человека вернулось к Кэмерону.