Моржи набрасывались друг на друга целыми колониями, давя и подминая под собой беспомощных мамаш с их детёнышами. Внутри острова у подножия горы Советская овцебыки и дикие олени были атакованы сразу несколькими стаями волков, прежде редко нападавшими на столь крупную для них дичь.
********
В радиорубке поселения геологов сидели в наушниках радист и дежурный посёлка. Были слышны их переговоры с группой геологов, ушедшей вместе с Проняевым и Семахиным на поиски команды Терентьева.
- Подходим к насыпи, - доносился в мембранах голос Проняева. – Этот чёртов туман повсюду! Что-то непонятное..., будто пар вырывается из открытой настежь бани. Семахин уже поднимается на первую насыпь. Вижу экскаватор и кран. Самосвалы оставлены. Ни Рубика, ни Терентьева, ни Кряжа с Алесеем, ни остальных… - голос запнулся. Радист поднял брови и подкрутил верньер настройки шкалы. Сидящий рядом дежурный снял наушники, к чему-то прислушиваясь снаружи, затем округлил ошарашено глаза и толкнул радиста в бок.
- Слышишь? – указал он кивком на дверь.
- Что? – непонимающе откликнулся тот, прочищая зевком барабанные перепонки, держа наушники наготове.
- Гул какой-то. За дверьми. Вроде как вертолёт где-то садится.
- Вертолёт только позавчера отбыл на материк. Теперь появится через неделю. Как раз за новой партией останков мамонтов.
Меж тем Проняев продолжал. Радист переключил на громкую связь.
- У нас за спинами остался вездеход. Двигатель не выключаем. Поднимаемся вслед за Семахиным на насыпь.
Краткий миг молчания, затем изумлённый вскрик, отчего динамик тихо завибрировал:
- Господи всемогущий!
Послышались близкие возгласы остальных членов группы.
- Да тут целый обвал! Весь пласт ушёл под землю, образовалась гигантскую воронку.
- Пещера? – спросил радист, подстраивая шкалу от нарастающих помех. В динамике начало свистеть, хрипеть и гудеть. Это был тот самый гул, что слышал Семахин, отправляясь накануне в столовую. Перекрикивая помехи, Проняев едва не заорал:
- Они здесь, пресвятая дева Мария!
- Кто?
- Нашли!
Ещё через секунду:
- Нашли Терентьева, Кряжа, Рубика, Алексея и остальных двоих!
Потом оторопь в голосе.
- Но…
- Что? – тоже перекрикивая помехи, кричал радист.
- Они… - помехи мешали что-либо расслышать. Словно бешеные магнитные вихри носились в эфире. - Они… не живые.
- Че-го-о??? – проорал радист, в то время как дежурный вскочил с кресла. – По-вто-ри!
- Нет… погоди, - сквозь помехи были слышны возгласы остальных спасателей. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь, а ещё… стоны.
- Их обволокло какими-то коконами, - на этот раз голос Проняева едва не захлёбывался от ужаса. – Что-то вязкое покрыло их тела. Они… - видимо он подобрался ближе. – Они… дышат. Живые!
И снова послышались стоны, похожие на муки причиняемой боли.
- О, боже! – простонал Проняев. – Нас засасывает внутрь воронки! По-мо-ги-те! – голос стал отдаляться, перейдя в расползающееся эхо. – Свя-жи-тесь срочно с ма-те-ри-ком, - голос помощника Терентьева уже переходил в хрип. – Нас засасывает в воронку раструба… Срочно с… (помехи) материком (помехи). По-ги-ба-ем! На… на ПО-МОЩЬ!!!
И стационарный передатчик умолк.
- Эй! – орал радист. – Виктор! Дмитрий Олегович! Ответьте.
Тишина.
- Отзовитесь! Слышит кто меня?
В радиорубке будто вырубило электричество.
Несколько секунд оба сидели, беспомощно уставившись на аппарат связи, затем, спохватившись, кинулись: один налаживать связь, другой к дверям.
- Помчусь к девчатам, притащу их сюда, пусть прослушают запись. Ты записывал?
- Да! – копаясь в передатчике, повернулся радист с непонимающим взглядом. – Как обрубило. Все приборы. Вчистую!
- А с материком есть?
- Ни с ними, ни с материком. Связь оборвана полностью. Приёмник пришёл в негодность! – радист потряс кулаками и выругался.
- Ладно, попытайся наладить, а я за девчатами.
И, раскрыв настежь дверь, ступил наружу.
В этот момент ...
…Последнее, что успел увидеть радист, прежде чем сам лишился жизни, это как на дежурного посёлка накинулась сразу масса грызунов, в мгновение ока, истерзав его тело без остатка.
«Как пираньи стаи…»- пронеслось у него в мозгу.
«Больно-то ка-ак…»
Через несколько секунд радист перестал существовать в этом мире.
********
Между тем, где-то в глубине уже пустого унылого и тихого посёлка, в одном из жилых бараков, среди бесчисленных шкур, амулетов и прочей атрибутики древних чукотских шаманов, заунывно и прискорбно у себя в ритуальном уголке затянула прощальную песню старая бабка-чукотка Сафроновна. Сидя при зажжённых свечах и раскачиваясь в такт только ей известной мелодии, закатив узкие глаза и впадая в транс, старая шаманка уныло тянула песнь её предков.