– Убери!
Не знаю, что больше всего меня поразило в создавшейся ситуации: неожиданность и абсурдность его появления или же столь возмутительное замечание.
– Прошу про…,– немного придя в себя, я собралась с мыслями и захотела задать ему вполне очевидные вопросы, как незнакомец резко перебил меня.
– Перечитайте еще раз данное предложение. Ну, куда? Куда этот лишний причастный оборот?! – он закатил глаза и театрально помахал руками, показывая всю неуместность и бессмысленность написанной мной фразы.
– Ну, знаете ли! – я была серьезно задета его замечанием, скорее не наглым, а подтверждающим мои собственные сомнения. Но признаться ему, что я уже добрых пять минут ломала голову над одной фразой, не позволяла гордость. И я, постепенно повышая голос, продолжала. – А вы собственно кто такой, интересно было бы узнать! Уж не сам ли Белинский пожаловал ко мне?
– Что вы, что вы, мне до Виссариона Григорьича как… – черная маска еще раз причмокнула губами, неловко покачивая головой, что я вмиг устыдилась своей дерзости.
– Думаете, лишний, да? А как лучше написать? Совсем не знаю, что с ним делать, а полностью убирать не желаю, – я поняла, что он пришел помочь мне, и уже со стеснительной мольбой поглядывала на него.
– А к черту его!
– Да как же?
– Вы слишком усложняете, вот уберите его и сами увидите, как преобразится все предложение.
И действительно. Стоило мне заменить этот громоздкий причастный оборот на обычный глагол, как вся фраза преобразилась. Словно царевна-лягушка, сбросившая уродливую шкуру, фраза расцвела. Она полегчала, помолодела, стала как снежинка прозрачной и еле весомой.
Я даже не заметила, как мы, не договариваясь, перешли на "ты" и продолжили беседу уже в непринужденной форме, будто были знакомы тысячу лет. Не знаю, почему он пришел именно в тот вечер, была ли причина в простой неудавшейся фразе, или он все-таки почувствовал то одиночество, что съедало меня изнутри. Для того чтобы откровенно говорить с ним, мне не нужно было видеть его лица, он слушал меня, а главное – понимал, и в тот вечер невидимые нити навсегда переплели наши души, соединив их в одно целое.
***
День за днем таинственный друг неизменно приходил ко мне поздними вечерами. Мы могли часами напролет беседовать на разные темы, он подшучивал над моей сентиментальностью, я – над его категоричностью, он рассказывал мне о жизни, о ее смыслах и глубинных значениях, он будто пытался передать все то, чем сам владел, успеть сделать меня до своего ухода. А я просто наслаждалась. Великое счастье найти свою родственную душу. Человека, которому ты интересен просто за то, что ты – это ты.
– Попробуй! – черная маска наклонила голову и пытливо заглянула мне в глаза.
– Но я не могу. Это слишком личное.
– Когда узреешь весь смысл искусства, когда осознаешь свое истинное предназначение, когда…, – он на миг запнулся, но продолжил дальше, – тебе будет не с кем поговорить, а боль будет хладными лезвиями сдавливать сердце, тогда ты сможешь все!
Он закончил свою речь, но то величие, с каким он произносил слова, будто окутало нас воздушными цепями, что мы не могли оторвать взора друг от друга, лишь отвлекаясь на шум сердец, которые одни прерывали нависшую тишину.
Не знаю, что на меня нашло, ведь раньше я не терзалась подобными мыслями, но именно в тот момент я почувствовала острую нужду увидеть его лицо! Мне была неважна его внешность, но я хотела взглянуть в родное лицо, погладить по щеке и навсегда запечатлеть его образ в своем сердце. Но только моя рука взмыла в воздух, только я быстрым движением сдернула черную маску, как он испарился. Мой друг даже не вышел в окно или зеркало, как он это обычно делал, он просто рассыпался в воздухе. Я не могла поверить случившемуся, а еще больше своей глупости и душевной нетерпимости. Мое любопытство и низменные желания были причиной этого расставания.
С тех пор он так и не появился. Каждый вечер я жду его прихода, отворяю окна, заглядываю в книжный шкаф, но тщетно. Порой я чувствую его присутствие. Когда сочиняю, чувствую, как невидимая рука направляет мое перо, а еле уловимый голос нашептывает нужные слова. Во сне мы снова сидим в моей комнате и бурно спорим о современной литературе. Я по привычке ласково касаюсь его плеча, а он треплет по щеке, поговаривая, какая же я маленькая.
Он ушел навсегда, но оставил неизгладимый след. И самое главное – я наконец нашла в себе силы попробовать то, о чем он просил в тот вечер. Я нашла силы рассказать читателю о самом личном, взять все тепло и боль, что переполняют меня, обнажить свою душу и предстать перед всеми такой, какая я есть на самом деле. Не знаю, узрела ли я смысл искусства или нашла свое предназначение, но знаю точно, что нет ничего вечного, кроме следов, что оставляют люди в нашей жизни, они уходят, оставляя частичку своей души на память. Поэтому когда мне снова становится одиноко, мне стоит лишь погрузиться глубоко в подсознание и снова встретить там своего милого таинственного друга.