Им не хочет больше плакать и страдать, потому что иногда эта боль не делает тебя лучше. Она не преподносит тебе никаких уроков. Она просто есть, и это чертовски тяжело переносить. Это больно. Но это всё — ошибки, прошлое, мысли, боль — теперь кажется обыденной вещью. В её жизни снова всё повторяется: объявляется Юта, потом Джинён, потом проблемы с близкими людьми, а впереди — неизвестность. Всепоглощающая темнота и кошмар, который девушка мечтала бы видеть только во снах.
Может, Джинён и вправду прав? Нет никого, кто мог бы защитить.
Ханыль встряхивает головой и смотрит вперёд — Даниэля нет, его место пустует, зато в соседней комнате шумит телевизор, что оповещает о том, что парень просто ушёл в другую комнату.
Когда Им хочет попрощаться с парнем, то ей не хватает смелости зайти в комнату и взглянуть ему в глаза. А ещё ей совсем не хочется покидать стены его квартиры — в их пределах ей чувствуется так безопасно. Словно она в чьих-то крепких объятиях. Внутри этой квартиры она словно вдали от всех бед и горестей, которые поджидают за порогом двери. И становится немного страшно, но у Ханыль нет другого выбора. Даниэль — чужой человек, а это — чужая квартира.
На словах всё такое чужое, но сердце Им горестно тянет «родное».
— Даниэль, я, пожалуй, пойду. Я уже итак задержалась здесь, извини.
Ханыль быстрыми шагами подходит к входной двери, накидывает на свои плечи пальто и сжимает в руках ручки сумки. Даниэль окликает девушку, как ни странно, по имени, и она оборачивается.
— Я хочу сказать, что ты всегда можешь попросить у меня помощи. Я помогу всем, чем смогу, — Им улыбается и опускает голову, разглядывая свою обувь. — Обещаю, — Кан делает шаг вперёд и Ханыль поднимает голову.
В его глазах столько тепла, что девушка теряется. Его взгляд глубокий, но в нём кроется необъятная нежность, которая проникает вглубь души Ханыль, не оставляя без внимания даже самые тёмные и далёкие углы.
Её сердце утопает в этих ощущениях, и она не может оторвать своего взгляда от него. Даниэль, действительно, удивительный. Ханыль убеждается в этом спустя всего несколько встреч, пару из которых она даже не помнит его лица. Но она как наяву слышит его ласковый голос, который тихо тревожит сердце и заставляет биться в груди неистово быстро.
— Я верю тебе, — они деловито пожимают руки и стоят так ещё несколько секунд.
Время тянется непонятно медленно словно резина. Его ладони, как и всегда, тёплые и мягкие. Его взгляд по-прежнему вселяет ощущение того, что Ханыль — единственная для него.
========== 9 ==========
Бэ слышит осипший голос Тэхёна сквозь трубку телефона и сразу же, получив долгожданный ответ, благодарит друга. Единственное «Спасибо тебе, Тэ» и Джинён быстро бросает трубку, переводя дыхание. За ним уже собралась очередь из недовольных заключённых, поэтому он спешит уйти оттуда. Его сразу встречают двое полицейских, одевают, как обычно наручники на тонкие исхудавшие запястья, и ведут к машине, которая привезёт их прямо к залу суда.
Вокруг столпились репортёры, в чьих глазах горят искры и прыгают бесы. Операторы захватывают желанные кадры, и их камеры направлены на дорогу, по которой сейчас медленно направляется полицейская машина. Бэ старается сдерживать своё волнение, но ледяные ладони выдают его. Он знает, что уже бесполезно что-либо делать, поэтому просто сжимает торчащие сквозь штаны коленки и наблюдает за видом, раскрывающимся из окна. Магазинчики, рестораны, цветочные лавки, где он замечают яркую палитру роз в первом ряду.
Ему на какой-то момент хочется выскочить из машины и собрать из цветов букет, прижимая их к груди, вытирая капли крови на ладонях о грязную кофту. Вдохнуть их яркий аромат и ощутить болезненный укол куда-то в сердце, потому что это его любимые цветы. Он их дарил матери на каждый день рождения. Клал на рыхлую землю на кладбище, когда Тэхён хоронил любимую сестру. Бросал в море с мелкого обрыва на каждое день рождения Ханыль.
Розы были его любимыми цветами, которые он связал с самыми дорогими и любимыми людьми на этой земле. Он любил обманывать себя, что любит свою жизнь такой, какая она ему досталась и какая есть, когда любовался цветами в домашнем саду на заднем дворе. Он любил срезать их и ставить в вазу у себя в кабинете.
Ему нравилось любить розы и улыбаться им каждое утро, чтобы хотя бы на пару минут забывать о той гнили, которая поразила его душу.
На последнем заседании он услышал то, что и предполагал. Тэён добился своего, а если точнее — Накамото получил то, что хотел. Но Джинёну было важно не это.
На диктофоне, что предоставил один из адвокатов Бэ, было всё ясно слышно, поэтому различить голоса не стало проблемой.
Джинён, который сидит сейчас и подавляет в себе желание истерично рассмеяться. Убитый Ким Чунмён. И ещё один, о владельце которого догадались все, но решили умолчать. Эту улику любезно предоставил Хосок неделю назад, когда отправил через анонима на почту адвоката. Это записал ещё при жизни Чунмён на одних из важных переговоров и незамедлительно передал своему адвокату.
Бэ не знает, чем всё закончится, потому что эта игра больше ему не принадлежит. Он её начал, но завершить это удастся только одному человеку, который сейчас даже не подозревает о том, что произойдёт с Джинёном на следующий день.
Тэхён наивно полагает, что будет временами навещать Бэ и видеть его. Рассказывать о том, как его дела и как продвигается работа. Слушать о том, как Джинёну скучно и плохо в карцере, куда его упекли на неделю из-за драки.
Ким верит, что Джинён будет рядом с ним. И Бэ стыдно за то, что он так скупо попрощался со своим лучшим другом, который всегда был человеком честным и преданным ему.
— Подсудимый Бэ… приговаривается к высшей мере наказания.
Когда он переодевается по возвращению в камеру в другую одежду и не смыкает глаз почти всю ночь, то вспоминает детство. Он был самым младшим в семье, отчего внимания к его персоне всегда было больше. Его любили сильно и много, а мать отказывалась отдавать своего любимого сына в руки какой-то няни. Его мама воспитывала Джинёна сама, учила с ним уроки, пока он был в Корее. Горевала и часто плакала, когда его отправили в Америку.
— Смертная казнь.
И хоть она знала, что Джинёну не достанется и воны из семейного наследства, была готова остаться только рядом с ним. Женщина знала, что в какой бы ситуации её сын не оказался — он обязательно найдёт выход и выберется оттуда. Уверит родительницу, что всё в порядке, обнимет и успокоит.
Джинён считал себя самым счастливым ребёнком на земле. И тогда он — ослепленный радостью и любовью — не подозревал, что его жизнь прервётся таким позорным способом. Что его смерть будет вся обрамлена грязью и ненавистью.
Что всю свою недолгую жизнь он будет ощущать тупую боль и неизбежное одиночество.
Отдав конверт с письмом пришедшему наблюдать за процессом Он Сону, Джинён заходит в комнату и садится на специализированное холодное кресло. Его тело пробивает дрожь, и только сейчас он позволяет себе слабость.
Джинён закрывает глаза и плачет, тяжело вздыхая. Его жизнь была ни плохой, ни хорошей. Она была наполнена вниманием, любовью, печалью. Она была счастливой и трагичной, с присущим таким историям грустным, быстрым концом.
Она была. И это, пожалуй, уже хорошо. За это можно благодарить что-то высшее на небе. Бэ не хочет открывать глаза. Он хочет встретить свою долгожданную смерть в иллюзиях — в придуманной сцене: где он сидит рядом с Ханыль, наблюдает за тем, как Тэхён играет на гитаре. И где он чувствует себя хорошо.
Джинёну не страшно умирать. Ему страшно, что он так и не сказал кому-то всего до конца. Что в чём-то не признался. Что где-то недоговорил. Что где-то струсил и промолчал. Но, чувствуя иглу, легко проткнувшую тонкую кожу, Бэ понимает, что уходить нужно без сожалений. Он сделал всё, что мог.