Открыв глаза, он видит огромное стекло, в котором отражается сам. И как-то грустно, криво улыбается, глотая горькие слёзы.
***
День для девушки начался как нельзя лучше. Ближе к вечеру Ханыль позвонила одна из её подруг, про которую сама девушка давно не слышала. Соын как в воду упала после своего дня рождения, который был на несколько месяцев раньше Им.
Квон улетела вместе с матерью в путешествие, исполняя давнюю мечту родительницы — повидать мир за пределами Кореи. Подруга всегда была очень близка со своей семьёй, и Ханыль иногда было завидно, потому что сама выросла в семье строгих родителей.
Её всегда ограничивали в действиях, следили почти за каждым её движением, контролировали каждую минуту её времени до того момента, пока не развелись. Точнее, вся её жизнь была в чьих-то руках до шестнадцати лет, а после родители уже и забыли о своих прописанных долгими веками обязательствами.
В семье Ханыль всегда царила напряжённая атмосфера. Прибавить ещё к этому тяжёлый характер отца, который сам был воспитан в семье военных. И упрямую мать, которой всегда нужно было вставить своё слово, она никогда не сидела спокойно на месте, не молчала — её рот всегда был открыт. И она всегда была чем-то недовольна.
Но в целом всё Им устраивало, потому что, несмотря на всё перечисленное выше, в доме было тихо. Никаких громких скандалов, криков, ругани и драк. Всё ограничивалось словесными перепалками и заканчивалось тем, что каждый расходился по комнатам. Отец до позднего часа сидел в своём кабинете или уходил гулять с друзьями и коллегами, мать гуляла по торговым центрам или проводила время за вышиванием картин, а Ханыль была занята учёбой.
В один момент всё рухнуло. Что-то сломалось внутри их домашнего очага, и никто из родителей больше не выдержал. Чтобы не было проблем, они разошлись тихо и спокойно, но жизнь после казалась Им намного хуже. Иногда Ханыль очень понимает Джинхо, которая всегда сбегает от родителей, потому что она сама всегда пыталась убежать. Её жизнь перестали держать в руках, и Ханыль потеряла над ней контроль.
Пока она находила решение в восемнадцать лет, как наладить свою жизнь, её мать вовсю попрекала дочь. А потом вместо жалости и любви к дочери стала обвинять её в том, что они с отцом разошлись. Всему виной — дочь. Им пережила и это.
Однако возвращаться домой она до сих пор не хочет, потому что там, в этих стенах, она не чувствовала должного уюта. Для неё этот дом был хуже всякого другого любого пристанища. Что с матерью, что с отцом. Но когда отец купил другой дом и переехал туда вместе с другой семьёй, оставляя их общий на Ханыль — дышать стало легче.
И вот, наконец, её подруга вернулась с путешествия и зовёт Им поужинать вместе. Ханыль приезжает на полчаса раньше запланированного времени и садится за свободный столик. Внезапно, пока она дожидалась Соын, ей на телефон пришло два сообщения от помощника Она и самой виновницы встречи. Квон сожалеет о том, что встретиться не получится из-за того, что её младший брат попал в больницу с вывихом лодыжки.
Девушка так ушла в себя и свои возникающие проблемы, что и позабыла о своём коллеге — Он Сону, который всего пару недель назад был самой главной головной проблемой. После Джинхо, конечно же.
Он Сону: «Привет, Ханыль. Есть разговор, поэтому давай встретимся сегодня в кафе, где мы однажды обедали. Это срочно».
Им Ханыль: «Добрый вечер, помощник Он. Хорошо, я свободна в данное время. Встретимся там через час».
Сону так и не ответил, так что Им отложила телефон в сторону. Ханыль приехала в другое кафе снова раньше всех, поэтому за ней и остался выбор столика. Она села у окна, как и в прошлый раз, когда они обедали здесь с коллегой. Он пришёл спустя десять минут, нервно заламывая пальцы, пока сидел напротив.
Парень выглядел обеспокоенным чем-то, поэтому настроение девушки сразу упало.
— Хотел увидеться с тобой. Мне нужно кое-что тебе показать и задать пару личных вопросов, — парень достал конверт из рюкзака и протянул его девушке. — Сегодня я был на работе из-за Бэ Джинёна. И прокурор Ли сказал мне, чтобы я… Боже, Ханыль, мне сказали начать копать под тебя, потому что твоё поведение было слишком подозрительным. Но этим занимался только я на протяжении недели. Слава Богу, в базе данных тебя нет, ничего подозрительного я тоже не нашёл, но зато отыскал кое-что у Джинёна.
Им затаила дыхание и не могла поверить в услышанное. Всё начинается. Девушка открывает конверт и достаёт фотографии. С испугом в глазах она отбрасывает их от себя на стол и прикрывает рот ладонью, не веря в увиденное. Слёзы мгновенно подбираются к глазам.
— Ты была знакома с Джинёном раньше. И эти фотографии тому подтверждение, — Ханыль ёрзает на стуле и выпивает залпом холодную воду, потому что в горле стало першить. — Мне нужно знать, насколько вы оба были близки, — Им сначала отнекивается, но рассудок, наконец, даёт о себе знать.
Она анализирует всё в голове и просчитывает, приходя к одному выводу. Нужно рассказать правду о том, что они были друзьями. Только это, и ничего больше.
— Я не знала, что он хранит их до этих пор, но как их не нашли раньше? Ведь полиция прочесала каждый сантиметр в его кабинете.
Фотографии сохранили в себе самые безрассудные поступки: Джинён и Ханыль строят рожицы на одной: у парня недовольная, как и всегда, а у девушки — улыбка во все тридцать два; на другой Им фотографирует саму себя, а Бэ стоит позади и смотрит на девушку; на следующей Джинён обнимает девушку за плечи и улыбается, пока Им смотрит куда-то в сторону.
От последних фотографий перехватывает дыхание, потому что Ханыль уже и позабыла об этом. Бэ сам приказал не вспоминать об этом.
Ханыль вспомнила белый фотоаппарат Джинёна, который стоял на выступе. На фотографии сначала она крепко обнимает его, а он стоит с закрытыми глазами и улыбается. На следующей фотоаппарат поймал момент их поцелуя. Им смутилась и испугалась, потому что вспоминает те ощущения и того Джинёна, который спас и помог ей.
— Где Вы их нашли? — она сдавленно шепчет; девушка держит фотографии у себя в руках, потому что совершенно не хочет возвращать их обратно Сону.
— Его друг, кажется, Дэхви, навещал Джинёна в полицейском участке пару дней назад назад, но им запретили видеться. Я как раз был там в это время, поэтому конфисковал конверт и самолично проверил всё без участия полиции. А сегодня Бэ попросил передать тебе кое-что, когда дело будет закрыто, — Сону пожал плечами и время от времени косился на наручные часы.
Когда Им достала написанное Джинёном письмо, то его телефон зазвонил, и он взял трубку.
Его почерк такой же корявый и еле разборчивый, поэтому Ханыль приходится вглядываться внимательнее.
«Ханыль…
Скоро всё закончится, поэтому прекрати вести себя, как жалкая и слабая девчонка. Будь сильнее и выше этого. Я знаю, что ты справишься с этим. Я сделал всё, что мог, для тебя. Думаю, теперь нужно перестать постоянно защищать тебя, когда вижу, потому что ты больше не тот потерянный ребёнок.
Ты сама прекрасно знаешь, как иногда меня тошнило от того, что я говорил тебе всякие мотивирующие вещи и пытался приободрить, когда ты была сама в состоянии это сделать.
Но на этот раз я нуждаюсь в осознании, что всё сказал тебе и что между нами больше нет недосказанности.
Слова обладают огромной силой, когда вкладываешь в строки все эмоции, которые владеют тобой. Поэтому вот мои слова тебе — последнее прощание, которое окончательно поставит точку в наших с тобой отношениях как друзей, как когда-то влюблённых, как врагов. Последнее, что я очень хотел почти всё время после твоего ухода — увидеть тебя счастливую. И признаться, наконец, в том, что я люблю тебя.
На самом деле я никогда не хотел отпускать тебя и бросать, но так было нужно тебе, поэтому я не вмешивался в твою жизнь, но всегда знал обо всём, что происходило.
Поэтому живи счастливо и беззаботно. У тебя нет нужды вспоминать прошлое — прекрати это делать. Начни, наконец, независимую от своих прошлых ошибок жизнь, которой будешь наслаждаться до конца своих дней.