— Прощай, Джинён.
***
Прошло три дня с того момента, когда Ханыль вернулась обратно в центр Сеула, и вечером получила сообщение от Соын с предложением встретиться в четверг. После смерти Джинёна и после своеобразного прощания с ним в субботу, Им вновь вернулась к работе. Прокурор Ли вёл себя, как и всегда. Словно не он лишил кого-то жизни. А справедливый ли был приговор или нет — его совсем не волновало.
Им хотелось заглянуть к нему в душу и всё там разворошить, чтобы хотя бы мельком увидеть — есть ли хоть что-то человечное. Но Тэён как был, так и останется для них всех страшной тайной, разгадать которую безумно хочется, но себе же дороже.
Помощник Он часто спрашивал, как девушка себя чувствует, на что получал один и тот же ответ: «Нормально». Ни плохо, ни хорошо — сойдёт. В понедельник задержали ещё одного, про которых говорил Бэ на самом первом заседании. А вот насчёт Юты, чей голос и был установлен, все молчат и ждут чего-то. Или чьего-то знака.
Ким Джэхван готовился к первому слушанию в среду, Пак Уджина заключили под стражу сегодня утром. А третий — Ха Сонун, как передавали по новостям, числится без вести пропавшим после автомобильной аварии месяц назад. В интернете вовсю гуляют статьи о долгожданной казни Джинёна. Люди, по мнению Им, сходят с ума и пишут всякую ерунду в комментариях, от которой становится тошно, и голова идёт кругом от вспыхивающей злости.
Ханыль знает, почему Бэ лично не назвал имени Юты. Но её одолевает ярость, потому что она не может понять, почему именно казнь, почему именно Джинён. После той вечеринки о Накамото, слава Богу, ничего и не слышно. Это несметно радует девушку, но иногда она приходит к мысли, что всё это только затишье перед бурей.
Ханыль даже вспомнила, как Минхён однажды сказал, что подобная тишина вообще вредна для работы.
Новые дела открываются в отделении всё быстрее и чаще, и все последние напрямую связаны с наркотиками. И Им точно знает, что если расследовать более тщательнее и внимательнее, то все следы приведут их к Юте и другим поставщикам, инвесторам, торговцам.
Накамото ведь не единственный в Корее.
Но это всё очень умело обходят стороной и будто оставляют на потом. А то и вовсе забросят их в архив и больше никогда не вспомнят.
Тэён ушёл с работы пораньше, объясняя это тем, что сначала заберёт результаты экспертиз, а потом поедет домой, потому что у его маленького сына сегодня день рождения. Когда Ханыль спустя два часа тоже начала собираться домой, но путь ей преградил Он.
— Поужинаем? Даниэль сказал, что хочет увидеть тебя.
— Почему тогда он сам не позвонил мне?
— С чего ты взяла, что он хочет видеть только тебя одну? Увидимся все вместе, — Ханыль согласилась и дождалась пока парень соберёт свои вещи.
Они вышли из прокуратуры и направились не в кафе, где работает Даниэль, а совсем в другое, которое находилось немного ближе к их месту работы. Пока Кан только ехал к назначенному месту, Сону выпытывал подробности личной жизни Им.
— Ты нравишься Даниэлю, а он тебе? — Ханыль поперхнулась и откашлялась, прежде чем дать уклончивый ответ на такой провокационный вопрос.
— Не думаешь ли ты, что это личное? — Сону посмеялся, закрыв меню.
— Мне просто интересно. Если у вас всё сложится, то я пойду работать в брачное агентство! — Он продолжал травить шутки на тему сводничества людей и отношений, но спустя несколько минут замолчал и вздохнул. — Вы и вправду немного похожи в одном.
— В том, что мы оба красивые? — Ханыль отшутилась, а Сону, оценив остроумное предположение коллеги, продолжил говорить.
— Не красивее меня. Вы оба забываете о том, что вам нужна помощь, — Им медленно закрывает глаза и глотает воздух, потому что в помещении становилось с каждой секундой всё жарче и жарче.
Ханыль только набралась духу что-нибудь ответить Сону и открыла глаза, но к ним подошёл долгожданный гость — Даниэль. Он сел напротив Им, поздоровался с Сону, а потом неотрывно наблюдал за девушкой.
— Привет, милая.
Сону прыснул смехом и закрыл рот ладонью, за что получил подзатыльник от Даниэля. Ханыль улыбнулась, потому что ситуация до невозможного забавная и неловкая. Люди ожидали свой заказ, и пока Сону с Ханыль обсуждали следующие действия по поводу дела Пак Уджина и Ким Джэхвана, Кан откинулся на спинку стула и любовался Им.
За все двадцать девять лет (уже почти тридцать) Даниэль встречался со многими девушками, но что-то его всё-таки не устраивало. То ли они были слишком требовательными, то ли слишком глупыми, то ли разница в их возрасте была большой. И Кан не мог увидеть в таких девушках достойную кандидатуру, потому что они казались такими детьми. Парень был уверен, что они станут намного лучше, когда подрастут, или когда наберутся знаний. А ещё, что они совершенно ему не пара.
За недолгую жизнь он влюблялся по-настоящему лишь однажды — она стала для него ангелом, в котором он так нуждался. Даниэль был рядом с ней, а она никогда не была против. И однажды, спустя всего три месяца, парень стал звать её солнцем. Что уж там говорить, если Кану только исполнилось девятнадцать, а она появилась в его жизни, как настоящее новогоднее чудо.
У солнца были глаза цвета шоколада — несвежего, тусклого и застоявшегося в холодильнике. Взгляд у солнца, напротив, был притягательным и лёгким — отчего влюбить в себя Кана оказалось намного легче, чем ей думалось сначала. Даниэль закончил школу с горем пополам, получая в итоге аттестат с ужасными оценками, так как из-за неожиданной пропажи отца ему приходилось забывать об уроках и бегать на подработки. О поступлении в университет Кан мог только мечтать, так что тайно накопленные деньги он потратил на курсы бариста.
Так он, в принципе, и выходил сухим из воды до этих пор. Даниэль смог закончить университет только два года назад, получив диплом бухгалтера, а сам продолжил совершенствоваться в той сфере, которая однажды спасла их семью от нищеты и сделала из него человека, в чьей голове тысяча и одна история о жизни разных людей. Когда парню исполнилось двадцать четыре года, то мать сообщила ему об открытии маленького кофейного островка в торгово-развлекательном центре.
Постепенно бизнес расширялся, и теперь Даниэль работает в одной из кафе матери старшим барменом.
Но забыть своё солнце ему удалось с трудом. Она сопровождала Даниэля везде, куда бы он ни решил пойти; поддерживала в любом решении; солнце была рядом, когда Кан не видел света в тоннеле своей жизни. Несмотря на внезапное исчезновение отца, парень старался держать всё под контролем, потому что понимал — его матери сейчас хуже, чем ему. Он всего лишь подросток, который до конца не осознаёт все взрослые проблемы, а его мать — хрупкая и слабая на первый взгляд.
Даниэль боялся, что она не справится с такой утратой и даже предательством, поэтому закрыл все горящие чувства к отцу под замком. Как и любой сын, Кан любил отца слепо и не давая себе в этом отчёта. Его любовь была правильной, как и подобает ценить родных. Но в клетке, которую парень соорудил в своём сердце, они угасали быстрее, чем когда-либо или к кому-либо. Это даже пугало — то, с какой скоростью Даниэль забыл своего папу.
Но солнце была рядом: когда его оскорбляли и унижали, она защищала. Когда Даниэль закрывался в комнате и ставил себе синяки на руках от внезапно нахлынувшей тоски, она успокаивала его сквозь трубку телефона.
Она была рядом, пока не нашла кого-то лучше.
У Даниэля своеобразное выражение своих чувств: он либо не испытывает ничего, либо любит в несколько раз сильнее, чем вообще думал, что может. «Либо всё, либо ничего» — вот, как жил Кан до солнца и во время неё.
Наверное, Кан даже не замечал то, как солнце остывала к нему и постепенно уже не была постоянно около парня. Но вместо того, чтобы уйти, чтобы перестать обманывать его, она продолжала держать Даниэля около себя.