— Если в твоих силах человеку помочь, то делай для него всё возможное. Не жди ничего в ответ, поступай на безвозмездной основе. И однажды ты обретёшь счастье в кругу честных и искренних людей.
Отдавать Джинхо в руки жестокой матери или женихов, что были ровесниками её отца, — совсем маразм. И Чанёль терпел их общие встречи, «свидания» для журналистов и репортёров — всё, что входило в его обязанности, как жениха, а после — мужа. Пак видел, что Джинхо тоже не рада подобной перспективе в лице Чанёля, но понимала, что это её неизбежное падение. И лучше упасть в реку, чем разбиться о камни и навеки остаться искалеченным.
Чанёль вздыхает и отвечает Чонину, что свадьба будет вечером. Начало церемонии в пять часов, а потом они должны изобразить счастливую пару и поехать с друзьями на вечеринку в клуб, где уже заранее всё забронировано менеджером модели. Пак садится на своей кровати и смотри вперёд — по традиции всех знаменитостей там висит его фотография. Она из самой первой фотосессии, и там парень выглядит слегка неловким, незрелым и не привыкшим к камерам. Но настоящий. Такой, как Пак на самом деле.
Простая разбитая душа, которая не может найти свой дом. Душа, которая разучилась чувствовать и привязываться, но которая так отчаянно ищет понимания.
Пак горько вздыхает и откидывается на мягкие подушки, тут же начав себя за это осуждать, потому что сотрясение даёт о себе знать. Он вроде как по словам врачей полностью здоров, но всё равно что-то да где-то начинает болеть. В одном месте перестаёт, и в другом сразу же начинает. Иногда становится тяжело дышать, иногда больно ходить, иногда плохо видно — Чанёль устал звонить врачам и приходить к ним на приёмы, выслушивая: «Вы полностью здоровы».
Потолок белоснежный, сливающийся со стенами и засасывающий Чанёля — Пак постепенно теряет границы комнаты и засыпает.
Джинхо приезжает в свой новый дом вечером и замечает машину её жениха — значит, дома. Ей до ужаса неловко было находиться рядом с ним на простых свиданиях, а тут жить бок о бок, да ещё и притворяться женатой парой. У девушки от этого кружилась голова, но отказаться от свадьбы она не могла. И, если честно, совсем не хотела. Чанёль ей нравился с каждым днём всё больше не как парень, а просто как человек.
Он держался от Пак на расстоянии и редко позволял ей узнать что-то личное о себе, но иногда вместе пообсуждать еду в ресторане, посмеяться над разругавшейся парой рядом, съесть на двоих большую порцию мороженного — притворяться для жадных журналистов становилось легче. Однако, когда Джинхо думала, что они стали ближе и смогут подружиться, Чанёль отталкивал её ещё дальше, чем было до этого.
Пак была благодарна Чанёлю за то, что, несмотря на все её капризы и оскорбительные слова, он не отменял помолвки. И довёл всё до совместного проживания в его доме.
Двадцатое ноября приближалось, и Джинхо была в растерянных чувствах: радоваться или плакать. Ведь она теперь больше никогда не узнаёт, какого это — быть замужем за любимого человека и с нетерпением ждать его с работы. Вместе гулять на выходных, а вечером быть не в состоянии оторваться от любимых губ. Потому что этот человек был бы родным и нужным, а Чанёль был чужим, как ни посмотри.
***
На свадьбе присутствовали все, кого когда-либо видела Джинхо раз в жизни. Её одинокое пребывание на ужине после церемонии скрашивали только Квон с Им, да и те тоже бегали от одного стола к другому, чтобы помочь дальним родственникам и случайно забредшим сюда душам, которых Чанёль пригласил с работы, но не удосужился познакомить или хотя бы самостоятельно всё рассказать.
Соын с Чонином на более весёлую часть празднества не поехали, оправдываясь тем, что очень устали. Вместе с этим они удивили неожиданной новостью — Соын беременна. А Чонин, когда дело коснулось семьи и детей, оказался тем ещё паникёром, сразу же запрещая невесте напрягаться или нервничать.
Ханыль пришла вместе с Даниэлем, и они по возможности сопровождали расстроенную Джинхо всюду. Пак умудрялась подругу даже в туалет завести, чтобы не стоять у зеркала одной. Позорно это — вытирать слёзы и думать, что это худшая свадьба в истории всего её рода. Празднование закончилось также быстро, как и началось. Чанёль оказался единственным, кто не пил, исключая ещё и Даниэля, поэтому смело сел за руль.
Пак не умела пить, и это был всем известный факт. Вот только парень не знал, что, будучи не в состоянии самостоятельно дойти до машины, девушка на пороге своей спальни крепко обнимет Чанёля за шею и поцелует, утягивая внутрь комнаты. Джинхо никогда и ни в чём не была уверена, потому что большинство её решений оборачивались для неё полными неудачами. Но сегодня был такой важный для каждой девушки день — свадьба.
Девушка, как и все, мечтала об этом дне. Как она будет ходить с подругами по магазинам и выбирать платье. Как она расплачется, увидев себя в зеркале в том самом наряде. Как она с радостью крикнет «Согласна» и нетерпеливо поцелует своего мужа. Как она будет счастлива в этом браке.
Поэтому и напилась. Снова. Чтобы притупить ту душевную боль, возникшую из-за детского разочарования. В тусклом свете луны, когда Чанёль был сосредоточен на дороге, Джинхо неотрывно наблюдала за ним. Ей было некого представлять на его месте, потому что такой любви, как в фильмах, о которой она мечтала, не было. И сколько бы она ни закрывала глаз, сколько бы ни пыталась представить какого-нибудь актёра, перед глазами всегда стоял Чанёль. И Джинхо просто смирилась.
Теперь он её муж. А своего мужа целовать можно, и никто её за это больше не осудит.
========== 11 ==========
Намджун был одним из тех, кто мог справится с любой преградой на его пути. Поэтому решить возникшую проблему одного из его работников — Тэхёна — не составило труда.
После краткого рассказа о происходящем, Ким уже намеревался оставить главу и покинуть его кабинет. Тэхён рассказал ему всё просто потому, что между ними не должно быть секретов. Да и всё время он убивает на эту сделку с Чонгуком.
Когда Чон подписал договор, то всё сдвинулось, наконец, с мёртвой точки. Чонгук заверял, что всё идёт точно по плану, и как только объявится Юта — всему конец. Но Накамото терпеливо ждал и прятался в своей конуре.
После наступления нового года Ким Джэхвана посадили на три года в тюрьме строгого режима, так как ничего, кроме продажи, не удалось отыскать. А его рассказ про Юту, который только и пестрил всеми возможными подробностями лишь бы угодить судье и смягчить себе приговор, сыграл свою роль — ему сократили срок с семи лет до трёх.
Пак Уджина разговорить не удалось, и Чимин, прокурор с десятилетним стажем, был только рад заключить наследника компании надолго за решётку.
Наверное, Пак оставался одним таким — справедливым и не прогнувшимся под богатыми стариками крупных компаний, которые делают всё для своей выгоды. Чимин оставался всегда уверенным, потому что знал — если тронут его, то никому из них не жить. Намджун умел держать слово. Поэтому многие и сторонились его в генеральной прокуратуре, а в кабинет даже боялись заходить. Чиним был молчаливым и чаще всего хмурым, и от него словно всегда исходил холод. Он одним только взглядом вселял в чужие души страх.
Намджун встал с кресла и подошёл к шкафу со стеклянными дверцами, чтобы быстрым взглядом окинуть весь ассортимент алкоголя и всё же остановиться на привычном любимом виски «Yamazaki» двенадцатилетней выдержки.
Тэхён хотел уйти — какие бы хорошие отношения между ним и Намджуном не были, он оставался главой, а он просто подчинённым. Киму в какой-то степени пришлось всё поведать главе, потому что иначе, пропадая он вечно невесть где, а не выполняя работу, его бы давно избили и привезли связанным к нему. Уж лучше добровольно признаться во всём.
— Я знаю Чонгука очень хорошо. Можешь в нём не сомневаться.
Намджун сел обратно и поставил стакан с алкоголем на журнальный столик. Ким устало вздохнул и откинулся на спинку дивана, уже морально не выдерживая тяжёлого взгляда главы.