— Мы, так скажем, коллеги, — Даниэль кривит лицо и хочет уже закончить разговор, но ему становится всё любопытнее и любопытнее, как именно Пак связан со всеми теми людьми, про которых он услышал. — А ты его откуда знаешь? Джихун, вроде бы, закрытый парень. Даже со мной не так хорошо общался. Выполнял свою работу он, правда, отлично — придраться было не к чему. А потом я и не знаю, потому что торчу здесь. Так… Что там с Джихуном?
— Его скоро выпустят. Он, кстати, вечно говорил о том, что не может сосредоточиться на работе из-за смерти Джинёна.
Ким сначала нахмурился и отодвинулся от Даниэля подальше, а потом расслабился и, видимо, раздумывал над тем, с чего начать. Джэхван не был особо преданным, да и погружённым полностью в работу тоже. Он, скорее всего, просто продолжал поддерживать связь со старыми друзьями и был немного в курсе дела.
За слитую информацию об умышленном убийстве Ха Сонуна ему смягчили приговор. Ким вдохнул поглубже и скрепил свои руки в замок.
— Рассказывать, на самом деле, очень долго и много, но это довольно-таки интересная история. Особенно с Бэ. Джихун стал работать с нами относительно недавно — год назад, поэтому не в курсе всего, что происходило до этого. Я, Уджин, ты наверняка слышал о нём тоже, Джинён, Джено, о которых ты, скорее всего, знаешь из новостей, Ренчжун, Донхёк, Сонун, Юта и ещё две девушки… — Джэхван явно думал над тем, говорить ли их имена, потому что о них не было слышно уже давно, а значит — он должен забыть о них, но сказать очень хочется. — Одну звали Хан Исыль — она мертва уже как одиннадцать лет, а вторую — Им Ханыль.
Ким увлёкся рассказом про каждого упомянутого, начиная с себя любимого, а Даниэль словно провалился в бездну. На лбу проступил холодный пот, а воздух в этой камере вдруг стал липким и неприятным, который остаётся на коже и проникает сквозь лёгкие в душу парня. У него внутри ураган эмоций, который сейчас бушует и заставляет тело покрываться мурашками.
— Мы все были хорошими друзьями. Ха Сонун и Ренчжун, как и Джинён мертвы. Хан Исыль и Им Ханыль присоединились к нам, когда вторая познакомилась с Накамото. У них там, кажется, мутки были какие-то. Я так и не понял до конца, что там между ними. Странная она, эта Ханыль. Бегала за японцем, да и в отношениях с ним официально состояла, но чаще околачивалась с Джинёном. Некоторые говорили, мол они гуляют вместе часто. В общем, по слухам, которые распустила Исыль, Ханыль изменяла Юте с Бэ. Но потом, где-то спустя год нашего знакомства с этими девчонками, они обе куда-то исчезли. Потом выясняется, что Исыль мертва, а Ханыль сбежала и больше не появлялась. И Ренчжун вскоре повесился. Правду знают только трое — Юта, Джинён и Ханыль. Нам так ничего толком и не рассказали, но после побега Им я заметил, что отношения между японцем и Бэ очень сильно испортились. Тогда семья Накамото только-только начинала свой бизнес с наркотиками, а сейчас отец Юты является крупным наркобароном. Правда последний наш план оборвался из-за Джинёна — он убил не только того Чунмёна, но и подстроил смерть его начальника. Они оба сливали нам информацию про ловушки полиции и федералов, и у них были контакты людей, которые помогали Накамото. После их смерти… Всё шло к огромному провалу. И вот поэтому здесь я, Уджин в соседней камере и несколько мёртвых. Почти все из нашей старой и доброй компании обречены. Либо в тюрьме, либо на небесах. Даже поверить сложно…
Джэхван тяжело вздохнул и даже грустно улыбнулся, позволяя этим воспоминаниям пробраться в его тело словно едкий дым и заполнить все лёгкие, отчего дышать оставалось только ими — горькими, больными, пропитанными их смехом и дружбой. Ким жалеет себя, что так и не попрощался ни с кем нормально, и вёл себя, как полнейший идиот. Ему хочется больше всего на свете вернуть то время, когда им было легко и беззаботно.
Слушать старые зарубежные песни, гулять поздними ночами и зависать после у кого-нибудь с алкоголем. Вот, что было тогда для них смыслом жизни.
— Мы тогда были простыми подростками, которые пили, ходили по клубам с нелегально-сделанными удостоверениями, курили травку и принимали наркоту, веселились и не думали о будущем, а потом… Я даже не понял, когда всё стало так серьёзно.
Если бы Даниэль только мог, то он бы тут же сорвался с места и поехал к Ханыль, чтобы выяснить правда ли всё это, потому что Кан отказывается верить каждому слову Кима. Ему хочется вырвать это из своей памяти и выбросить в мусорный бак, никогда не вспоминать об этом и продолжать жить обычной жизнью. Ну, или хотя бы отмотать время и не спрашивать такие вопросы, дабы просто удовлетворить юношеское любопытство.
Джэхван поднял голову и рассматривал потолок, видимо, полностью утонув в своих воспоминаниях.
— Заключённый 4719, — Даниэль встал с пола и подошёл к железной двери. Охранник открыл дверь и Кана вывели из камеры. — К Вам пришёл адвокат.
— Но… Встреча с адвокатом Вон была назначена на завтра, — Кан покачал отрицательно головой, но его продолжали вести в комнату встреч.
Как только он зашёл внутрь, то увидел через стекло парня в строгом костюме и с бумагами в руках. Он взглянул на Кана и закатил глаза. Даниэль тут же узнаёт в нём бывшего парня Ханыль.
— Здравствуйте, Кан Даниэль. С этого момента я буду представлять Ваши права и защищать на суде, меня зовут Хван Минхён. Теперь я Ваш адвокат, приятно познакомиться.
На предварительном слушании сторона обвинения оказалась в невыгодном положении, как Чимин и планировал, потому что у него не было доказательств вины Даниэля.
Как только началось первое официальное слушание, то Минхён был крайне расслаблен. Он непринуждённо просматривал данные ещё раз, чтобы не упустить ничего из виду, а рядом с ним сидел, наоборот, взволнованный Даниэль. Он словно на иголках сидел — ёрзал на стуле, оглядывал зал и пришедших слушателей, вытирал ладони о штаны от пота.
Когда он поймал взглядом Ханыль, разговаривавшую с Сону, то резко отвернулся и закрыл глаза, потому что он всё ещё не мог полностью поверить словам Джэхвана. Где-то в глубоком подсознании он понимает, что это всё может оказаться гадкой ложью. Но это правда. И ведь не совсем плохо то, что раньше она вела такой образ жизни. Сейчас она живёт обычной жизнью, но…
Кан хочет узнать, что же случилось на самом деле в тот день, когда Исыль умерла, а Ханыль сбежала. Хочется услышать это лично от Им, потому что только она и может знать всю правду.
— Адвокат Хван, можно вопрос? — тихо спрашивает Даниэль. Минхён кивает и не отрывает взгляда от бумаг. — Ханыль доверяла Вам? — адвокат поднял глаза на парня и недоумевал в чём скрыт смысл его нескромного вопроса. Но, немного погодя, ответил.
— Она мне всё ещё доверяет.
Начался суд, и почему-то Даниэль уверен, что, если Им доверяла ему, Хван знает каждую деталь в её прошлом. Может, Ханыль однажды будет так же доверять и Кану?
— Суд приговорил признать Кан Даниэля невиновным в совершении преступлений, предусмотренных пунктом…
Ханыль кажется, будто её сердце забилось вновь, и она переродилась с новыми силами. Она складывает руки вместе и широко улыбается. Когда судья удаляется из зала заседания и с Даниэля снимают наручники, то к ней подходит Минхён и хлопает пару раз по плечу.
— Ещё увидимся, Ханыль, — он слабо улыбнулся и ушёл. А чувство приближения беды всё никак не унималось.
Кан медленно подходит к ним с Сону и неловко молчит. Им обнимает его и крепче сжимает руки на его талии. Даниэль колеблется пару секунду, но так и не решается обнять девушку в ответ. Девушка отстраняется и недоуменно смотрит на парня.
— Что-то случилось? — спрашивает аккуратно девушка, но Кан заверяет, что всё в порядке.
Даниэля увели за собой, чтобы выдать ему обратно его вещи и выдать определённые документы. Тогда Он и Им вернулись в свой кабинет, чтобы продолжить работать. Внутрь заходит помрачневший прокурор Ли и садится за свой стол.
— Прокурору Муну поручили дело о Накамото, — завистливо и как-то совсем обречённо тянет Тэён. — А, да… Похороны будут в субботу.