Внимательно оглядев его, Николлс заметил глубокий безобразный шрам на лбу и распухшую лодыжку, выглядывавшую из-под марсианского скафандра. Дело плохо, но, судя по несчастному лицу Капкового, не так уж безнадежно, усмехнулся про себя Николлс.
– Ну, Гораций, произнес он неприветливо. – Что еще стряслось? Опять нализался?
Его благородие жалобно застонал.
– Спина, Джонни, – пробормотал он и лег на койку вниз лицом. – Взгляни, а?
Лицо у Николлса изменилось. Шагнув было вперед, он остановился.
– Как же я взгляну, – воскликнул он раздраженно, –
если на тебе этот дурацкий комбинезон, будь он неладен!
– И я про то же! – подхватил Капковый, – Меня в прожекторной о пульт ударило. А там разные ручки, острые детали. Он что, разорван? Поврежден или порезан? А швы, они…
– Господи Боже! Неужели ты хочешь сказать… – недоверчиво проговорил Николлс, опускаясь на рундук.
– Выходит, он цел? – с надеждой посмотрел на него
Капковый мальчик.
– Конечна, цел! Но если тебе понадобился портняжка, какого же ты дьявола…
– Довольно! – Бойко вскочив, штурман сел на край койки и предостерегающе подмял руку. – И для вас, костоправов, работенка найдется, – он показал на кровоточащий лоб. – Заштопай-ка меня, только поживей. Без такого специалиста, как я, на мостике не обойтись… Я
единственный человек на корабле, который знает, где мы находимся.
– Ну и где же? – усмехнулся Николлс, держа в руках тампон.
– Не знаю – признался Капковый. – Потому-то и надо спешить. Но зато я знаю, где я находился! У себя дома, в
Хенли. Я тебе рассказывал?.
«Улисс» не погиб. В ту ночь, когда на дрейфующий корабль, в правую скулу которого дул ветер, обрушивались огромные массы воды, не раз казалось, что крейсеру не под силу стряхнуть страшный груз. Однако, судорожно напрягаясь всем корпусом, корабль снова и снова сбрасывал с себя немыслимое бремя. Тысячекратно, до самой зари офицеры и матросы благословляли кораблестроителей с
Клайда, создавших этот крейсер; тысячекратно кляли они слепую злобу бури, то и дело норовившей опрокинуть их корабль.
Пожалуй, слово «слепую» в данном случае неуместно.
В дикой своей ярости шторм орудовал с почти человеческим коварством. Сразу после первой атаки ветер невероятно быстро повернул и, вопреки всем законам метеорологии, снова задул с севера. На «Улисс», находившийся у подветренного берега, то и дело обрушивались огромные валы.
Гигантские валы эти, казалось, были одушевленными существами… С ревом мчась мимо «Улисса», огромный вал неожиданно делая рывок в сторону и опускался на палубу корабля, разбивая вдребезги то одну шлюпку, то другую.
За какой-то час от вельбота, разъездного катера и двух моторных баркасов остались одни щепки, тотчас пропавшие в кипящем котле. Спасательные плоты Карлея сорвало и смыло за борт, туда же отправились и четыре бальзовых плота.
Но особенно досталось кормовой части крейсера. В
самый разгар шторма раздалась серия мощных взрывов.
Корма корабля чуть не выпрыгнула из воды.
Точно лесной пожар, в кормовых кубриках распространилась паника; на юте почти все лампы освещения были разбиты или выведены из строя. Заглушая ропот, по темным кубрикам понеслись вопли: «Нас торпедировали!»,
«Мины!», «Корабль тонет!» Эти вопли точно гальванизировали измученных, израненных людей – даже тех, кто, укачавшись, лежал в разной степени прострации. Толпа ринулась к дверям и люкам, но из-за лютой стужи их невозможно было открыть.
Тут и там вспыхивали автоматические аккумуляторные лампы; тусклые, подобно тлеющим булавочным головкам, они выхватывали из тьмы бледные как смерть, осунувшиеся, с запавшими глазами, искаженные страхом лица. Еще минута, и случилось бы непоправимое. Но тут среди бедлама раздался грубый, насмешливый голос Ральстона; по распоряжению командира корабля его освободили еще накануне около девяти часов. Карцер находился в форпике, в самом носу корабля, и при встречной волне оставлять там человека было опасно. Но, даже получив приказ командира, Гастингс выполнил его с величайшей неохотой.
– Это же глубинные бомбы взорвались! Слышите, идиоты безмозглые? Наши собственные глубинные бомбы!
Не столько слова, сколько ядовитая, убийственная насмешливость тона – вот что прекратило панику, остановило обезумевших людей.
– Говорят вам, это глубинные бомбы! Их, верно, за борт смыло.
Ральстон оказался прав. Сорванная шальной волной, за борт упала целая серия глубинных бомб. По чьему-то недосмотру взрыватели были установлены на малую глубину. Очевидно, бомбы были подготовлены к сбрасыванию при появлении в Скапа-Флоу мини-лодки и взорвались под самым днищем корабля. Однако, судя по всему, повреждения были незначительными.