Наша бригада снова идет грузить бочки. Только на этот раз не к борту корабля, а на базовый склад. Вертолеты один за другим доставляют сетки с бочками, опускают их на снег. Машина уходит с пустой сетью за новой порцией, мы же разбираем кучу, ставим бочки на попа, тесно друг к другу. Оставишь их лежать - первая же пурга занесет, не отыщешь.
Несколько в стороне от нас, вблизи своего металлического чуда-дома, летчики разметили взлетно-посадочную полосу. Начальник авиаотряда ходил по полосе, остался доволен, даже отказался от ее укатки. Говорят, он решил сегодня сделать пробный взлет на Ил-14. С самого утра у самолета копошатся техники, который час уже гоняют моторы.
Короткая передышка между рейсами вертолетов. Можно взобраться на бочки, осмотреться. Ряды их выстроились широкой полосой. Большая часть бочек выкрашена в зеленый цвет. На ослепительно белом снеге россыпь зеленых предметов ласкает глаз. Естественной зелени в Антарктиде практически нет, и мы уже начинаем ощущать цветовой голод.
Вертолет ушел. Слышим, моторы Ил-14 взревели на полную мощность. И вот самолет стронулся с места, заскользил по снегу, набирая скорость. I - Пробует полосу, - авторитетно заметил бригадир.
Движется Ил неровно, рывками, покачивая носом. Но пилот, а за штурвалом сам начальник авиаотряда, не снижает скорости, скорее наоборот - скорость возрастает. За хвостом вздымается облако снежной пыли. Неожиданно самолет словно спотыкается, хвост его вздергивается вверх. Ил-14 клюет носом и замирает.
Почти одновременно каждый из нас издает какой-то нечленораздельный возглас. По полосе вслед за самолетом уже бегут летчики. Летевший к нам вертолет сбросил сетку с бочками где-то в стороне и тоже пошел к месту аварии. И мы, не раздумывая, побежали туда.
Зрелище это тревожное - нос самолета помят, винты изогнулись колесом. Я впервые свидетель такого происшествия в Антарктиде. Раньше только в документальном фильме видел, как капотировал при посадке американский легкий аэроплан. Американским авиаторам в Антарктиде не везло: они разбили здесь не одну машину. Были при этом и трагические исходы. Наших же летчиков бог миловал. Можно сказать, повезло и сейчас - все уцелели. И самолет не загорелся. Только вот сможет ли он когда-нибудь подняться в воздух? Для наших геофизиков это вопрос немаловажный. Ведь машина оборудована как летающая геофизическая лаборатория, на нее возлагались большие надежды. Вот уж поистине "первый блин комом", как любит выражаться Эд. Но в полярных экспедициях никто не застрахован от случайностей. Главное - не падать духом.
После первого замешательства все возвращаются по своим местам. Мы продолжаем разгружать бочки, то и дело поглядывая на потерпевший аварию самолет, около которого хлопочут техники наземной авиационной службы. Им теперь предстоит дать заключение о судьбе машины. Хотя не трудно предположить, что без мастерской и специального ремонтного оборудования на продуваемом ветрами леднике сложный ремонт сделать будет невозможно. Не успеешь оглянуться - полевой сезон закончится. Правда, о начальнике наземной авиационной службы инженере Аркадии Колбе идет Добрая слава. Хорошо знают его и в Арктике, и в Антарктиде. У него и богатый опыт, и золотые руки. Но все равно чудес не бывает, хотя пилоты еще на что-то надеются, ходят за Колбом как провинившиеся школьники.
А Колб хмурый, с бронзовым от работы на солнце и ветре лицом, в комбинезоне, пропитанном машинным маслом, молчит. Наскоро перекусит и идет обратно к своим ребятам.
И вскоре базу облетает известие: бригада Колба берется восстановить Машину еще в этом сезоне. Правда, для этого нужен целый ряд запасных Частей, которых на Дружной нет. Раздобыть необходимые запчасти можно только на Молодежной. Там стоит на приколе отлетавший свое Ил, кое-что можно содрать с него. Но как все это доставить к нам? И дело не только в расстоянии более трех тысяч километров, разделяющих наши станции. В Молодежной сейчас нет авиации. Самолеты, способные выполнить эту задачу, находятся в Мирном. Это еще почти на две тысячи километров дальше от нас. Но и это не главное. Главное, что авиация Мирного занята снабжением внутриконтинентальной станции Восток - нашей самой труднодоступной и знаменитой зимовки на полюсе холода. Пока эта работа не завершится, вряд ли можно рассчитывать на помощь оттуда.
Правда, на Дружной есть еще один Ил-14, который скоро будет готов к полетам, но он оборудован специально под аэрофотосъемку. Если направить его за запчастями, значит, поставить под угрозу картографические работы. Кто может гарантировать, что рейс пройдет быстро и удачно? На южнополярном континенте погода изменчива, почти каждый дальний полет - уравнение со многими неизвестными.