Эллис удачно «приземлился»: десятью шагами левее, и он оказался бы един с природой — в прямом смысле. Под конец программа должна была сдвинуть точку назначения, чтобы ни во что не врезаться, но кто знает — GPS-навигатор однажды завёз Эллиса к озеру вместо заправки. В любом случае — сошлись расчёты или помогло везение — он ничуть не жаловался.
Сырой туман скрывал луну и бледно под ней светился, наполняя ночь мутным сиянием. Густой мох стелился по земле, обращая в подушки расколотые ветви и булыжники. Ленивыми петлями свисали лианы, каждую ложбину заполняли листья, а по стволам карабкался плющ. Издали сквозь привычный стрекот сверчков прорезался незнакомый Эллису писк и клёкот.
«Я Люк Скайуокер. А мой корабль упал на Дагобу».
Долгое время он недвижно стоял и вглядывался во мглу, дыша влажным воздухом. «Как же это? Я напортачил? Вернулся в прошлое? К динозаврам?» Всё вокруг напоминало диорамы из какого-нибудь музея естественной истории, в которых трицератопсы обычно отбивались от тираннозавра Рекса. И жарко, влажно, словно в тропиках. Или в Детройте среди июля.
«Куда меня занесло?» Должно быть, подвели пространственные расчёты. В принципе, Эллис мог попасть куда угодно, даже на другую планету, но это было уж слишком невероятно. Он не в открытом космосе, значит, эту часть эксперимента можно считать успешной. Если стоишь на ногах — с мягкой посадкой!
Тогда, если он до сих пор на месте своего гаража, вопрос — в каком веке? Согласно Хоффману, в прошлое попасть нельзя, значит, он должен быть в будущем. Но как далеко? «Неужели Детройт так зарос за двести лет?»
Эллис прислонился спиной к ещё тёплым ящикам и вспомнил слова старой песни: «В году 9595-м кто знает, жив ли ещё человек?» Может, случилось что-то ужасное? Может, Эллис здесь один, совсем один? Последний человек.
Он нервно хохотнул над этой нелепой мыслью.
И закашлялся.
Он не хотел шуметь в этом чуждом месте, не хотел кого-нибудь встревожить, но не выдержал и согнулся в приступе кашля.
Рядом кто-то был. Раздался громкий треск, хруст веток и тяжёлый шлепок. Затрещали сучья на земле. Эллис втянул ртом воздух и задержал дыхание. Шум удалялся и слабел. Ещё один короткий треск, и, выждав несколько минут, Эллис больше ничего не услышал. Какое-то животное?
Горло саднило от кашля, и, ощутив во рту вкус крови, он сплюнул.
«Что мне теперь делать?»
Если бы он мог, то вернулся бы назад. Эллис ожидал совсем другого. В будущем должны быть новые технологии: летающие машины и движущиеся тротуары, реактивные ранцы и экспрессы на спутники Сатурна. Вот на что он надеялся. Но был готов, что угодит и в какой-нибудь безумный пост-апокалиптический мир: как положено, с кровожадными бандами байкеров, щеголяющих ирокезами. Вариант не лучше нынешнего, зато хоть понятнее.
— Успокойся, — прошептал он. И наконец подав голос, услышав самого себя, вздохнул спокойнее.
«Я же ещё ничего не знаю. Нельзя судить целую планету по одному уголку».
Эллис подождал несколько минут, вслушиваясь: только сверчки и какой-то далёкий клёкот. Значит, в поход. Он не удивился. Для того он и брал с собой столько вещей. Только представлял себе всё иначе. Что будет идти вдоль какой-нибудь супермагистрали, уворачиваясь от летающих машин, а не продираться в духе Индианы Джонса через доисторический лес.
Эллис обошёл машину времени и отцепил сзади переносной холодильник с остальными вещами. С собой он захватил два рюкзака и выбрал тот, что поменьше, с логотипом «JanSport» — типичный школьный ранец. Спальный мешок и палатку он решил оставить здесь — чем не место для лагеря? Пока сгодится. Лучше взять самое необходимое и выйти налегке.
Блокнот и ручку он положил в нагрудный карман, а компас — в карман штанов. Бросил в рюкзак энергетические батончики, две банки консервированного рагу, спички и до сих пор нераспакованный дождевик. Добавил несколько пачек «M&M’s» с арахисом, походный фильтр для воды, куртку и аптечку. Подумал было достать купленный через интернет счётчик Гейгера и проверить уровень радиации, но, оглядев полный жизни лес, решил, что в этом нет нужды. Вместо него взял солнцезащитный крем и аспирин. Затем повесил на шею флягу с водой, заткнул за пояс охотничий нож и достал пистолет.
В магазине Эллис выяснил, что «пистолет» — вовсе не синоним «револьвера», и разница между ними столь очевидна, что он почувствовал себя болваном. Взял он «Кольт M1911», который лысоватый продавец за витриной с оружием назвал «классической штучкой»: полуавтомат простого действия, спроектирован самим Джоном Браунингом. И так далее: кто его прославил, какой у него вес, калибр и надёжность, но подкупило Эллиса другое. Во всех знакомых ему фильмах такими же пистолетами — сорок пятого калибра с никелевым стволом — обычно пользовались шпионы и военные, причём выпускали раз в десять больше пуль, чем в них могло поместиться. Из своего «Кольта» Эллис выстрелил всего несколько раз, в тире, где ему выдали защитные очки и большие шумоизоляционные наушники. Оказалось, совсем не так страшно — даже весело… Он надел на пояс купленную там же кобуру и опустил в неё пистолет, проверив сперва, правильно ли выставил предохранитель. Не хотелось ненароком прострелить себе ногу: вряд ли здесь можно вызвать скорую.
С пистолетом на бедре Эллис сразу осмелел. Теперь он не букашка!
Сняв свитер, он надел рюкзак. Вес комфортно устроился между плеч и вроде бы не сильно давил на спину, хотя он ещё может передумать, прошагав так пару часов. Куда, кстати? Пока что выбор простой: вниз по склону или вверх. С вершины можно лучше осмотреться, хотя что Эллис надеялся увидеть ночью в лесу? Подумав о своём далеко не олимпийском здоровье, он решил идти вниз. Включив фонарик, повёл им из стороны в сторону, но сильно тот не помог. В тумане без него, кажется, видно даже лучше. К тому же одинокий луч света некстати напоминал о фильмах ужасов. Эллис сверился с компасом, занёс азимут в блокнот и, выключив фонарь, чтобы поберечь батарейки, отправился в путь. Каждые пять–десять шагов он вырезал на дереве полоску, отмечая, откуда пришёл.
Дно небольшой ложбины почти не отличалось от склона холма, разве что здесь стало меньше листьев, а мох рос гуще. Но тут Эллис услышал журчание воды. Здорово. Исследователи всегда путешествуют вдоль рек. Он проверил компас, записал, куда свернул, и пошёл на звук воды, помечая по пути стволы деревьев. Выйдя к реке, он направился вдоль берега вниз по течению.
Поток привёл его на поляну, где в разрыв между кронами заглядывали небо и звёзды. Даже туман не мог скрыть ослепительную россыпь огней и дымчатые облака Млечного Пути. Эллис нечто подобное видел только в планетарии, и поэтому застыл в восхищении. По небу пролетел метеор. Эллис едва успел его заметить, но сразу улыбнулся.
«Я умираю один в мёртвом мире, но радуюсь падающей звезде».
К его удивлению, эта мысль будто расправила ему крылья. Он жил в плену, как Джордж Бейли в «Этой прекрасной жизни», мечтая о приключениях. И вот зашёл туда, куда ещё не ступала нога человека. Неважно, что скоро всё наверняка окончится: из-за голода, каких-нибудь паразитов, а не справятся они — из-за болезни. Это ничуть не важно. Вопреки всему Эллис чувствовал себя хорошо, лучше, чем за всю свою жизнь. Он осуществил что-то невероятное — что-то чудесное.
И до сих пор был жив и совершенно, безгранично свободен.
—
Небо вдруг посветлело. Эллис не знал, чему так удивился, — ни разу на его памяти рассвет не отменяли, но утро застало его врасплох. Он уже практически уверился, что находится на другой, далёкой планете с иными законами. И попросту забыл о солнце. Но вот его край показался над горизонтом, и Эллис замер, с улыбкой на него щурясь. Деревья и мшистая земля казались чужими, нездешними, но солнце было его старым другом, и с последней встречи оно ничуть не изменилось.
Лес расступался перед покатым склоном просторной поляной, а у подножия два потока соединялись в широкую реку. Эллис наконец выбрался из мрачных сказок братьев Гримм и очутился на красочных страницах «Винни Пуха». Под золотыми рассветными лучами вездесущий туман отступил в складки луга и наполнил лесной пейзаж безмятежностью. Блестела роса, в зелёной траве желтели цветы, а над головой распускалось синее небо. В нём замелькали птицы и вскоре заглушили своим пением стрекот сверчков.