Из городка Рейнштеттена отвечает В. Гейпель: «Вряд ли в ФРГ могла бы быть названа улица, площадь, школа именем Лидице. И если бы даже кто-то захотел это сделать, что сказали бы судетские немцы? Нет, это бы плохо кончилось».
И еще один голос — голос человека, который прошел адовы круги фашистских концлагерей. «Казармы, улицы, площади в ФРГ носят имена старых преступников,— пишет Э. Банш-бах.— Но название Лидице вы не найдете нигде. Убийцам ведь нельзя напоминать их прошлое! Палачи Лидице и других городов и сел у нас разгуливают на свободе, в нашем добропорядочном государстве они чувствуют себя героями, заняли теплые местечки, считаются добрыми христианами. Словом, немцы — порядочные граждане, все, что о них говорят,—ложь. Лидице —это ложь, Орадур — это ложь...»
А между тем в ФРГ проживают тысячи эсэсовских палачей, не только не подвергаясь судебным преследованиям, но и получая высокие пенсии из фонда социального страхования.
Это относится, например, к бывшему эсэсовскому надсмотрщику концлагеря Бухенвальд Вольфгангу Отто, который был соучастником расправы над вождем немецкого рабочего класса Эрнстом Тельманом. Несмотря на неоднократные требования юридических органов ГДР и вдовы Э. Тельмана Розы Тельман, западногерманские власти упорно отказываются начать судебное расследование против В. Отго.
«Процесс в Кельне, в результате которого были приговорены к различным срокам тюремного заключения К. Лишка, Г. Хаген и Э. Гайнрихсон, зверствовавшие в годы войны в оккупированном фашистами Париже, не только не решил проблему справедливого наказания нацистских военных преступников за совершенные ими злодеяния, но и не прекратил позорную практику «вознаграждения» бывших эсэсовских палачей»,— говорится в заявлении президиума Объединения лиц, преследовавшихся при нацизме.
Слов нет, книги, средства массовой информации при достижениях современной техники, развитии международного туризма и контактов могут сделать многое для того, чтобы все люди нашей планеты поняли: надо помнить уроки прошлого, нельзя быть равнодушными, мир надо отстаивать.
«Пришло время вспомнить один из самых страшных дней в немецкой истории,—пишет «Франкфуртер рундшау».— Сорок лет назад началась самая кровавая война, которую когда-либо знало человечество. Нет недостатка в призывах и обращениях... Все они звучат одинаково: никогда больше! Да и кто, кроме сумасшедших, хочет третьей мировой войны?.. Сложнее, однако, переходить от общегб к частному. Даже в одном и том же лагере мнения несхожи».
Ссылаясь на публикации небезызвестного Ф. И. Штрауса, «Франкфуртер рундшау» продолжает: «Никакой пользы не принесут попытки противопоставить ошибки, глупости и человеческие слабости кого бы то ни было преступной воле тогдашнего германского руководства. Это было бы сравнением несравнимого. Этот метод не нов... Каждый десятый немец винит другие страны во .второй мировой войне. С точки зрения статистики, это немного и потому не дает особых поводов для волнений. Но если бы это меньшинство получило место и голос в центральных органах власти нашего государства, это перестало бы быть мелочью».
Иная концепция положена в передовую статью «Франкфуртер альгемайне»: «Вторая мировая война принадлежит прошлому и все более отдаляется от нас. То, что последствия ее ощущаются и по сей день, не делает ее современностью, а ставит в ряд исторических событий, подобно французской революции или падению Рима...»
Перед нами недавно вышедшая в Кельне книга профессора Высшей технической школы в Дармштадте Герхарда Каде «Ложь об угрозе. По поводу легенды об «опасности с Востока» (Кельн, 1979, с. 294).
«Какую роль играет в действительности ложь об угрозе? Как получается, что, несмотря на квалифицированные опровержения, она способна столь упорно удерживаться и всегда находиться на службе тех, кто с ее помощью творит свои темные дела? — спрашивает автор и отвечает: — Несомненно, многие используемые еще сегодня средства психологической войны, такие, как слухи, пропагандистская ложь, травля, запугивание, клевета, дискредитация, манипуляции, диверсии, коррупция, шпионаж и саботаж, обрели после развала антигитлеровской коалиции специфическое значение в рамках общей стратегии «холодной войны». Несомненно также, что ложь об угрозе в употребляемой ныне форме возникла, когда было ликвидировано военное превосходство государств НАТО и в общей стратегии НАТО «сдерживание» было заменено «устрашением». Однако сама по себе ложь об угрозе имеет более длительную традицию. Исторически она связана непосредственно с возникновением первого социалистического государства».