ПИРАНЬИ
Семейство хищных рыб… Огромными стаями нападают на любую добычу… В аквариуме теряют свою агрессивность.
О рыбки-пираньи, ох крошки-пираньи,
Кровавыми вы знамениты пирами.
В те реки, где вы затаились угрюмо,
Вступает с опаской надменная пума.
Ах рыбки-пираньи, малютки-убийцы,
Вам сладостно в жертву любую вцепиться
И яростно рвать ее тело частями
Железными крошечными челюстями.
О мини-убийцы! Со скоростью света
Любого очистите вы до скелета…
Но видела — в теплом стеклянном жилище
Из рук деликатно берете вы пищу.
Плывете, умильно виляя хвостами,
Веселою стаей, забавною стаей.
Неужто пираньям — исчадию ада
Всего-то пробиться в аквариум надо?
Играют ублаготворенные рыбки,
Их челюсти в сытой застыли улыбке…
ДЕВЧОНКА — ЧТО НАДО!
По улице Горького — что за походка!—
Красотка плывет, как под парусом лодка.
Прическа — что надо! И свитер — что надо!
С моднейшим оттенком губная помада.
Идет не стиляжка — девчонка с завода.
Девчонка рожденья военного года.
Со смены идет (не судите по виду),—
Подружку ханжам не дадим мы в обиду!
Пусть любит с «крамольным» оттенком помаду,
Пусть стрижка — что надо, и свитер — что надо,
Пусть туфли на «шпильках», пусть сумка «модерн»,
Пусть юбка едва достигает колен.
Ну, что здесь плохого? В цеху, на заводе
Станки перед нею на цыпочках ходят!
По улице Горького — что за походка!—
Красотка плывет, как под парусом лодка.
А в сумке «модерной» впритирку лежат
Конспекты, Есенин, рабочий халат.
А дома — братишка, смешной оголец,
Ротастый галчонок, крикливый птенец.
Мать… в траурной рамке глядит со стены,
Отец проживает у новой жены.
Любимый? Любимого нету пока…
Болит обожженная в цехе рука.
Устала? Крепись, не показывай виду —
Тебя никому не дадим мы в обиду!
По улице Горького — что за походка!—
Девчонка плывет, как под парусом лодка,
Девчонка рожденья военного года,
Рабочая косточка, дочка завода.
Прическа — что надо! И свитер — что надо!
С «крамольным» оттенком губная помада!
Со смены идет (не судите по виду),
Ее никому не дадим мы в обиду!
Мы сами пижонками слыли когда-то,
А время пришло — уходили в солдаты!
«И снова спорт…»
И снова спорт
По трем программам:
Хоккей, гимнастика —
Хоть плачь.
Вновь голову мою
Упрямо
В футбольный превращают мяч.
Щелчок.
Погас экран.
А где-то
Еще болельщики вопят.
…Глотаю Тютчева и Фета,
Как антияд, как антияд.
«Закрутила меня, завертела Москва…»
Закрутила меня, завертела Москва,
Отступила лесов и озер синева,
И опять, и опять я живу на бегу,
И с друзьями опять посидеть не могу.
И опять это страшное слово «потом»…
Я и вправду до слез сожалею о том,
Что сама обрываю за ниткою нить,
То теряю, чего невозможно купить…
«Я музу бедную безбожно…»
Я музу бедную безбожно
Все время дергаю:
— Постой!
Так просто показаться «сложной»,
Так сложно, муза, быть «простой».
Ах, «простота»! —
Она дается
Отнюдь не всем и не всегда —
Чем глубже вырыты колодцы,
Тем в них прозрачнее вода.
«Два сильных крыла…»
Два сильных крыла
Расправляют нам спины —
Величие Анны,
Мятежность Марины.
Две хрупких гордячки
Кому-то мешали…
Не смолкнет дыханье
Ахматовской шали!
Дух рабства Марине
Остался неведом;
Елабуга не пораженье —
Победа!
Марина и Анна,
Марина и Анна —
Звучат имена,
Словно голос органа…
Величие Анны,
Мятежность Марины.
И всё ж мы повинны,
И все ж мы повинны!
«Поэт забронзовел — смешно…»
Поэт забронзовел — смешно!
Товарищ по окопам — странно!
Не каждому, видать, дано
Пройти сквозь испытанье саном.
Надменен глаз его прищур,
Во всем сановная усталость…
То усмехаюсь, то грущу —
Что с ним, отличным парнем, сталось?
Поэт забронзовел — тоска!—
По лестнице чинов шагая.
И все слабей его рука,
Теряет золото строка —
За бронзу плата дорогая…
«Не страшно, что похож на битла…»
Не страшно, что похож на битла
Уже седеющий пиит.
Беда, что слишком деловит он,
Локтями друга оттеснит.
Талант и деловитость? — странно!
О том историю спроси:
Лишь зарабатывали раны
Себе поэты на Руси…
ЛИВЕНЬ
Бывает так, что ждешь стихи годами —
Их торопить поэту не дано…
Но хлынут вдруг, как ливень долгожданный,
Когда вокруг от засухи черно.
Стихи придут, как щедрый ливень лета,
Вновь оживут цветы и деревца.
Но снова засуха, вновь страх поэта,
Что никогда не будет ей конца…