Шел серый дождь.
Рассвет промозглый брезжил.
В разбитые копыта лезла грязь.
Над ней, балованной звездой манежа.
Куражился возница, матерясь.
Ломовики, теперь ее коллеги.
Взирали на циркачку свысока.
…Дни дребезжат, как старые телеги,
Кнут обжигает впалые бока.
И все же ночью в деннике убогом,
Самой себе во мраке не видна,
Присев на задние трясущиеся ноги,
Пытается вальсировать она…
«КУЗНЕЧИК»
Худые коленки и плечи,
Лица заостренный овал.
Дитя, попрыгунья, кузнечик —
Семнадцатый год миновал.
Но с женской, недетской тоскою,
По-взрослому горько твердит:
— Зачем родилась я такою? —
Твердит, как рыдает навзрыд.
— А чем тебе, девочка, плохо?
Мила, неглупа и юна.
— Рожденная в эту эпоху,
В другие живу времена.
Все снятся мне ваши комбаты,
Герои Великой войны.
Юнцы-«модерняги» с Арбата,
В сравнении с ними, скучны.
— Ты слишком, дружок, резковата —
Не все «модерняги» скучны.
— Но снятся мне ваши комбаты,
Герои Великой войны.
Мужчины, с которыми рядом
Любая беда не страшна.
Прошу вас, смеяться не надо,
Хотя я, должно быть, смешна…
И дрогнули острые плечи,
Потупилась, прядь теребя.
…Совсем не смешно мне, кузнечик,—
Я так понимаю тебя!
УЛИЦА НАТАШИ КАЧУЕВСКОЙ
Именем Наташи названа новая планета
В белокаменном квартале нашем,
Где дома старинные стоят,
Притулилась улочка Наташи —
С фронта не вернувшейся назад.
Шел той светлой девушке двадцатый.
Пробил час, настал ее черед,
Защищая раненых, с гранатой
Беззаветно ринуться вперед.
…Пролетают стайки первоклашек,
Детский сад протопал чередой
По веселой улице Наташи,
Под ее кристальною звездой.
Поколение уходит наше,
Завершив солдатский подвиг свой.
По взгрустнувшей улице Наташи,
Словно по дорожке фронтовой.
БАЛЛАДА О ЗВЕЗДАХ
Среди звезд заблудился ночной самолет.
Полетели запросы в кабину пилота.
И тогда услыхали, как летчик… поет,
Что спускаться на землю ему неохота.
И схватился за голову бедный комэск:
Не поможешь безумцу — бензин на исходе…
Только взрыв. Только звезд торжествующий блеск.
Только горло товарищей судорогой сводит…
Да, конечно, был попросту болен пилот,
Допустили напрасно его до полета…
Снова крутится пленка и летчик поет,
Что спускаться на землю ему неохота.
Отдадут, как положено, пленку в архив.
Сослуживцы уйдут на «заслуженный отдых»,
И забудут со временем странный мотив —
Песню летчика, вдруг заплутавшего в звездах.
ПОЧЕМУ?
Трудно, чтобы такое не тронуло душу.
Если даже бесчувственен ты:
Почему-то выбрасываются на сушу
Повелители моря — киты.
Ударяясь о скалы могучею грудью,
Разбиваются, как корабли.
И противятся добрым встревоженным людям.
Что спасать великанов пришли.
Я на телеэкране слежу за китами,
За бедой, неподвластной уму.
Почему, почему? — нераскрытая тайна…
Сколько в жизни таких «почему»!
«Стареют не только от прожитых лет…»
Стареют не только от прожитых лет —
От горьких ошибок, безжалостных бед.
Как сердце сжимается, сердце болит
От мелких уколов, глубоких обид!
Что сердце! — порою металл устает,
И рушится мост — за пролетом пролет…
Пусть часто себе я давала зарок
Быть выше волнений, сильнее тревог.
Сто раз я давала бесстрастья обет,
Сто раз отвечало мне сердце: «О нет!
Я так не умею, я так не хочу,
Я честной монетой за все заплачу…»
Когда слишком рано уходят во тьму,
Мы в скорби и гневе твердим «почему?»
А все очень просто — металл устает,
И рушится мост — за пролетом пролет…
«Полжизни мы теряем из-за спешки…»
Полжизни мы теряем из-за спешки,
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз.
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел,
А может, главное и проворонил,
А может, главное и проглядел…
«Запорола сердце, как мотор…»
Запорола сердце, как мотор
В нем все чаще, чаще перебои…
До каких же, в самом деле, пор
Брать мне каждый сантиметр с бою?..
Ничего! Кто выжил на войне,
Тот уже не сдастся на «гражданке»!
С нестерпимым грохотом по мне
Проползают годы, словно танки…
«Старая лента — обугленный лес…»
Старая лента — обугленный лес.
Юный Алейников, юный Бернес.
Дочь говорит: «Примитив!»
Может быть, правда в словах этих есть,
Только отвага, и верность, и честь —
Непреходящий мотив.
Их проявила на пленке война…
Как надоели мне полутона —
Словно боимся мы сильных страстей
Так, как боятся незваных гостей…