лета, - зябко дрожала под порывами ледяной влаги. Так же зябко было и Кире - медовые дни истекли, их сменили разносолы семейной жизни. Ей нужно было успевать быть женой, дочерью, невесткой и просто Кирой. Одновременно. Кира ещё не привыкла жить вдали от мамы и поэтому, отправляясь за покупками, забегала к Нине Вячеславовне. Несколько десятков минут, проведённых с мамой, делали её веселее и храбрее. Храбрость Кире была необходима для общения со свекровью. Алевтина Александровна не смогла окончательно смириться с «потерей» Андрея. Трижды Кира находила от неё записки на кухонном столе - то она рекомендовала закупить муку, подходящую к концу, то интересовалась, почему у них нет прозрачного крема для обуви, а однажды оставила рецепт какой-то коврижки, к которому приложила мерный стакан. Благо, ключа от их комнаты у Алевтины Александровны не было. Да и навещала она их квартиру, судя по времени, в свои обеденные перерывы, когда Кира благополучно отсутствовала, убегая к маме. Кира старалась не обращать внимания на свекровь, она решила для себя, что у Алевтины Александровны неприязнь к невестке смешалась с потребностью быть главной. И Кира ничего не говорила Андрею, не волновала его. Было достаточно переживаний, когда мать приходила при нём и придирчиво осматривала кухню и комнату. В первый её визит Андрей промолчал, наблюдая за цепким взглядом матери. А когда она явилась снова... Как только они попили чая, похвалили принесённые Алевтиной Александровной пирожки, Андрей, уловив хищный взгляд матери, направленный на его жену, сказал: - Мам, мне сейчас нужно срочно отъехать, давай я тебя заодно до дома подброшу. - Как-то неожиданно... - Да, перед твоим приходом позвонили. Собирайся, прокачу тебя! Благо Кира даже ни о чём его не спросила. А как только они выехали на Большую Академическую... - Мам, давно хотел сказать тебе, но всё жалел. Но раз тебе плевать на мою жену!.. - Да что ты, Андрей!.. - попыталась перебить она. - Короче, все мои командировки - это не переводы. Я служу в ГРУ. И со своим отрядом летаю в Афганистан, мы там освобождаем наших солдат, попавших в плен. Кире и без того не сладко. Поэтому решим так - мы сами будем приходить к вам в гости. Всё, больше обсуждать ничего не будем. Ничего. Мать молчала. И заговорила, когда машина оказалась перед подъездом. - Андрей... - Надеюсь, тебе не надо объяснять, что подобная информация не разглашается. - Конечно. - Тогда - всё. Папе и Юльке привет передавай. И отдай ключ от моей квартиры. До дома Андрей домчался за считанные минуты. Он влетел в квартиру и тут же крепко обнял Киру. - Кирюшенька моя... Никому не позволю обижать мою девочку... - Андрюш... - Кира не смогла сдержать мгновенно навернувшиеся слёзы. - Кира, ты знаешь, что означает твоё имя? Она смогла лишь кивнуть, всхлипнув. - Ты мой солнечный лучик... Ты моя жизнь! ...Кира, в свою очередь, старалась сглаживать все шероховатости. И превращала домашнюю жизнь Андрея в абсолютный покой - она была замечательной женой. Кира всё успевала и всегда встречала мужа привлекательной и весёлой. И ничем не выдавала, каким томительным было для неё ожидание. Кира ждала мужа не только со службы. В выпадавшие свободные вечера Андрей старался не пропускать тренировок у Рената Янушевича Сафьянова, своего учителя каратэ. И это было тяжело. Тяжелее, чем ждать Андрея со службы. Но Кира, продолжая учиться искусству семейной жизни, терпеливо дожидалась Андрея с тренировок. Она знала, как много значит для мужа это боевое искусство. И понимала, каким авторитетом был для него Ренат Янушевич. Кира скрывала не только грусть, когда муж уходил, но и утаивала от Андрея свою боль. Боль, появившуюся с приходом последней недели августа... ...В самом конце лета солнце смогло вырваться из плена огромных туч. И засияло так ярко, будто спешило сбросить все лучи, удерживаемые тучами весь месяц. Солнце ослепляло, прорезывая глаза до боли в голове. Боль жутко мучила Киру, то охватывая голову словно огненным обручем, то собираясь в жгучий клубок и жестоко пульсируя во лбу. Боль терзала Киру, доводя до темноты в глазах и до тошноты. Но Кира могла лишь спасаться от боли на недолгое время, запив пару таблеток цитрамона крепким кофе. От мужа Кира боль скрывала, провожая его на тренировки и встречая с них с улыбой. Она не хотела огорчать Андрея, хотела, чтобы и без того нечастые дни, проведённые им дома, были счастливыми и безоблачными. Но однажды наступил день, в который она не выдержала - давление стало настолько низким, что Кира, обессилившая от боли, не смогла даже отпереть дверь Андрею, вернувшемуся с тренировки. ...Андрей не слишком приветствовал наступившие яркие дни - одновременно с сильным солнцем дул обжигающий, холодный ветер, будто ушедшие тучи на прощание посылали своё недовольство изгнавшему их солнцу. Андрею было не по себе - он любил определённость, а не сомнительный коктейль обманчивого тепла. Андрей чувствовал, что Кира тоже не одобряет такую погоду, жена выглядела немного усталой. И вот, прося небеса послать либо жару, либо холод, Андрей возвращался домой. И с удивлением заметил, что свет в их окне горит. Это было странным потому, что Кира обычно ждала его у окна в темноте. А спустя несколько мгновений Андрей удивился ещё больше - его звонок не нашёл отклика. Андрей разволновался, с трудом отыскал ключи на дне сумки, и когда дверь была открыта, буквально ворвался в квартиру. Из ванной слышался шум воды, сильно хлеставшей из крана. Андрей бросился к ванной, распахнул дверь. И ужаснулся. Дрожащая, с трудом стоявшая и едва упиравшаяся о край ванной, Кира содрогалась от приступов тошноты. Казалось, её выворачивает наизнанку. - Малыш, что с тобой?.. - Андрей поспешил поддержать жену. Но Кира, насколько хватило сил, попыталась отстранить Андрея. Ей было стыдно. Стыдно, что он застал её в таком неприглядном состоянии. Стыдно, что она не сумела сохранить их жизнь спокойной и радужной. Но Андрей не стал обращать внимания на её возражения. Он поддерживал Кире голову, облегчая страдания и смягчая приступы боли, и умывал её прохладной водой, освежая. - Не надо, - тошнота закончилась и Кира, всё же сумев отстраниться от Андрея, опустилась на пол. И заплакала. - Уйди, Андрюш... - Кира... Но она лишь уткнулась лицом в колени, не в силах взглянуть на мужа, и заплакала ещё горше. Андрей попытался поднять её с холодного пола, но Кира отворачивалась от него и уходить из ванной не собиралась. - Кирюш, пойдём... Не надо сидеть на холодном полу. Но Кира мотала головой. Ей не только было тяжело подняться, но и стыдно взглянуть на Андрея. - Я здесь останусь... - Ну что ты говоришь... Андрей, не обращая внимания на её сопротивление, заставил Киру подняться и выйти из ванной. - Держись, Кирюш, - Андрей осторожно взял жену на руки, передвигаться самостоятельно она оказалась не в силах. Кира обхватила мужа за шею, прижалась к нему и почувствовала, что щёки запылали жаром смущения. Андрей же совершенно не обращал внимания на смущение жены. Он хотел только одного - поскорее облегчить страдания Киры. Он уложил её в постель, укрыл поуютнее... - Что мне сделать? - Андрей гладил голову Киры, надеясь лёгким массажем хоть немного утихомирить боль. - Может быть таблетки какие-нибудь нужны? - Прости меня, - Кира сжала руку мужа и виновато взглянула в его глаза. - Кир, не говори глупости. Андрей попытался улыбнуться, но улыбка получилась печальной - слишком уж бледной и измученной выглядела Кира. - Ты женился на инвалидке, - от Киры не укрылся его печальный взгляд. - Я же предупреждала тебя о моём низком давлении. - Глупая маленькая девчонка, - Андрей прилёг рядом с женой. - Я очень люблю тебя! Такие жестокие приступы гипотонии у Киры бывали очень редко. Обычно она, ежедневно выпивая кофе, не слишком ощущала своё низкое давление. - Это из-за антициклона, наверное, - Кира вздохнула, предвидя страдания. - Я тоже не люблю, когда яркое солнце перемешивается с холодным ветром. - Теперь я два дня буду переползать из комнаты в ванную и обратно... - Теперь ты никуда переползать не будешь, потому что теперь у тебя есть я, - Андрей поцеловал жену, успокаивая все возможные волнения и возражения. - Сейчас принесу тазик и буду ухаживать за тобой! - Но... Нет! - Так! Отставить! Возражения не принимаются! - Андрюш... - Врача вызову! - Да со мной бывает такое! И к врачу мы с мамой ходили. - Точно? - Да. - Всё равно поедем. Потом. В нашей ведомственной поликлинике очень хорошие специалисты! - Хорошо. Только не вызывай врача, а то ещё в больницу отправит. А со мной ничего необычного не происходит... И Андрей не отходил от жены в течение всего времени её недомогания: как Кира и говорила, для преодоления кризиса ей понадобилось двое суток. Двое суток, первые из которых были ужасны. В первую ночь и в первый день господства гипотонии тошнило Киру каждый час - это было неприятно и больно. И Андрей с трудом заставлял жену пить приготовленный им морс. - Может лучше не пить? Так передышка будет подольше, а то уже даже мышцы живота болят... - Кира измучилась и могла лишь лежать не шелохнувшись - любое движение отзывалось пульсирующей болью в голове. - Нет, малыш, лучше пить. Потерпи. Ведь в пустом желудке накапливается желудочный сок, а это вредно! И Кира слушалась мужа. И очень жалела, что он не спит из-за неё. - Андрюш, выброси меня на помойку... - Нет, я тебя отремонтирую, - улыбался он. - А потом ты будешь бегать со мной по утрам! - Нет, только не это, - вымученно улыбалась Кира. ...К вече