Глава 33
Многие одинокие люди пенсионного возраста имеют индивидуальные странности. Некоторые безумно увлекаются собаками или кошками, птичками или рыбками. Другие любят сидеть у подъезда и отслеживать все перемещения соседей. Особо общительные посещают митинги и являются членами домовых комитетов. Немногие ходят на прогулки в парки... Владимир Петрович Гусев любил собирать пустые бутылки. И не то чтобы ему не хватало денег. Нет. Он имел приличную сумму на «чёрный день». А собирание бутылок было для него увлечением, игрой. Ходил он только по нейтральным участкам. Ничьих «бутылочных» владений возле кафе или магазинов не нарушал. Владимир Петрович внимательно, словно разведчик, изучал местность, чтобы не пропустить ни единой бутылочки. И набирал-то он их не много, именно поиски доставляли ему немалое удовольствие. Ну, а по возвращении из похода, начинался ритуал: Владимир Петрович отмачивал своих найдёнышей в большом корыте, тщательно промывал и расставлял в одной из комнат. Сдавал бутылки Владимир Петрович только летом - цена была выше - и неизменно ездил к Останкинскому пивоваренному заводу - нечего перекупщиков обогащать! А ещё этот одинокий пенсионер любил рассматривать окна противоположного дома в полевой бинокль. Биноклем он увлекался дважды в день - после обеда и после ужина. Днём ничего особенного не происходило в доме напротив: мамаши с детьми нянчились, да бабки в окошки поглядывали. Вечером было интереснее: люди возвращались с работы, готовили ужин, общались, ругались, обнимались... Всё это рассматривание увлекало Владимира Петровича Гусева, который любил свои бутылки и свой бинокль. Да больше и некого ему было любить. ...Пришёл сентябрь, а это означало, что цена на бутылки скоро понизится. И Владимир Петрович в последний раз в этом году решил съездить в Останкино и сдать найденное. Вернулся он весёлый: вдоволь пообщался, стоя в очереди, и снова убедился и порадовался, что его бутылочки были самыми чистыми. Хорошее настроение подарило ему отменный аппетит. А потом он с не меньшим наслаждением взял бинокль и уселся возле окна. Сначала он внимательно оглядел подъезды наблюдаемого дома. И сразу же заметил «Жигули», бросающегося в глаза жутко-кирпичного цвета. Такая машина уже однажды появлялась возле «объекта». Но в какую квартиру и кто на ней приезжал, установить тогда не удалось, слишком быстро приехавшие скрылись в подъезде. И сейчас, заметив яркие «Жигули», Владимир Петрович надеялся, что ему повезёт и он как следует рассмотрит приехавших. Ему повезло. В этот раз пассажиры не проявили расторопности. Из машины, помимо водителя, неспешно вышли женщина и ребенок. Женщина, не обращая внимания на призывную жестикуляцию водителя, оглядела пункт своего назначения. При этом ни на минуту не выпуская руку ребёнка. Владимиру Петровичу даже показалось, что выглядит женщина встревоженной. И это наблюдение только усилило его любопытство. Но вот приехавшие скрылись в подъезде. Дальнейшее рассматривание окон не удовлетворило любопытство наблюдателя. - Неужели их окна не выходят на эту сторону? - вздохнул Владимир Петрович. - Хотя днём не слишком-то и заметишь. Оставалось дождаться вечера - загоравшийся в квартирах свет благоприятствовал наблюдению. А тем более жильцы верхних этажей не трудились зашторивать окна. Пока же Владимир Петрович Гусев сосредоточил своё наблюдение на кирпично-красных «Жигулях»... ...Целый день Владимир Петрович не сводил глаз с машины. Но чудного цвета автомобиль до наступления темноты так и оставался одинок. - Может быть это семейные люди, и они сняли или купили квартиру? - размышлял пенсионер Гусев. - А вещи привезли каким-нибудь утром, вот я и не видел. Ведь в первой половине дня я... Но монолог его прервался на полуслове, поскольку прямо напротив его окон вспыхнул свет в квартире на седьмом этаже. Окна этой квартиры уже больше полугода оставались тёмными - с тех пор, как Гусев видел кончину живущей здесь старушки - и вот сегодня!.. - Либо родственники той бабули продали квартиру, либо сдали... Владимир Петрович устремил взгляд через волшебные стёкла бинокля и увидел как на ладони... Да, перед ним были та самая женщина с ребёнком, приехавшие на «Жигулях». Они находились в комнате, и видно их было замечательно - шторы не являлись помехой, потому что их просто не было. Мужчина, который их привёз, находился на кухне. Никаких передвижений Владимир Петрович не заметил - каждый будто оставался в специально выделенном помещении. Это заинтересовало наблюдателя. И вскоре Владимир Петрович увидел, как мужчина вошёл в комнату и поставил на пол какие-то пакеты, видимо принёс перекусить. Женщина что-то принялась говорить мужчине. А он выслушал её, ответил явно лаконично. И вышел из комнаты. - Нет, это не семья, - заключил Владимир Петрович. - Что же происходит в этой квартире? ...Дальнейшие два дня наблюдений показали, что женщина и ребёнок - пленники. А мужчина - их тюремщик... * * * Смута завладела душой Андрея Сандомирского. Ещё ни разу в жизни Андрею не было настолько тягостно, он будто метался в сумерках - вроде и глазам комфортно, но почему-то хочется яркого солнца... Хотя бы одного лучика. Его лучика! - Господи, что же я натворил?.. Зачем наговорил Кире такого?.. Зачем мне это было нужно?! Теперь Андрей ещё чётче чувствовал, как сильно любит жену. Андрею вспомнилось, что когда он служил в Канаде, контрактом гарантировалось обеспечение сексуальных услуг. Но он лишь улыбнулся тогда - женщин кроме Киры для него не существовало, даже если он с женой был в длительной разлуке. Ведь только Киру он любил, она была его девочкой, его сокровищем, его отважным тигрёнком... Она всегда была только его! И только она одна существовала для него! Глядя утром на спящую Киру, он с сожалением понял, как дорого обошлось ей вчерашнее испытание. ...Мучимый смутными мыслями всю первую половину дня, Андрей решил сегодня же окончательно объясниться и примириться с женой. Он принялся звонить домой, но телефон не отвечал на его призывы. Тогда он попрощался с Ренатом Янушевичем, решив уехать домой раньше обычного. И Сафьянов пожелал ему приятного отдыха. - И не беспокойся о делах, всё будет хорошо, - улыбнулся учитель-компаньон Андрея. - Передавай привет жене, отдыхайте спокойно! - Спасибо, Ренат Янушевич! Андрей покинул свой спортивный центр. - А я ведь сказал Кирюше, что в Грецию мы не поедем... Каким же я был дураком! У цветочного лотка Андрей задержался, чтобы купить жене розы. - Может быть, какие-нибудь из них дадут корешки, а то почему-то Кирины розочки стали вянуть... Вдохнув аромат двадцати пяти коралловых грунтовых роз, Андрей поспешил к жене и сыну. - Преподнесу им сюрприз! - Андрей, так и не сумев дозвониться домой, решил, что Кира с Сашей отправились в гости к бабушке. - Да это и к лучшему - Кирюша развеется и ей легче будет простить моё идиотское поведение. На мобильный ей звонить пока не буду. Только бы простила... Но даже такие успокоительные мысли не избавили Андрея от мучительных сумерек, он почему-то увязал в них, словно в смертельной трясине. «Опель» Андрея вихрем мчался домой - принятое решение казалось ему спасительной волной, Андрей был уверен, что эта волна вынесет его из сумерек к яркому солнцу. Но после сумерек всегда наступает ночь. И эта ночь нахлынула на Андрея, как только он переступил порог своего дома. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять - Кира с Сашей не вернулись с прогулки, а не уехали к кому-нибудь в гости. Ночь принесла не только пугающую темноту, но и неприятную прохладу... Мобильный Киры оказался недоступен. Ни у кого из родственников или знакомых Киры с Сашей не оказалось. Андрей с большим трудом смог дождаться пяти вечера - к этому часу жена не пришла и не позвонила - и начал действовать. Во-первых, он оповестил Рената Янушевича и попросил проясн