Вот так и получилось, что к великой радости Тайрена я сама себя успешно уговорила.
Однако навещал меня Тайрен далеко не каждый день, поскольку был по горло занят своими делами. Усевшись на трон он, как и многие до него, вдруг обнаружил, что принести благоденствие стране не так уж и просто.
— Казна пуста, — уныло жаловался он мне, когда всё-таки выбирал время навестить, — деньги обесцениваются раньше, чем их отольют. Подати соберут не раньше осени, да и сколько их будет? Империя разорена войной и наводнениями. Чем платить жалование чиновникам и войскам, ума не приложу. Начинаю понимать отца и предков, лишавших придворных титулов за недостаточные подношения трону!
— Что, шкура оленя уже не помогает?
— Да где теперь та шкура? Придворные ноют, что обеднели и оскудели, и даже не все при этом врут. Только гун Вэнь и ван Лэй заплатили в полной мере без жалоб. Демоны преисподней! Я думал, что ненавижу гуна Вэня… Но я оставил его Великим защитником. После всех тех услуг, что он оказал стране и трону, я не могу отправить его в отставку, не говоря уж о чём-то большем!
Я понимающе кивнула. Про вана Лэя спрашивать нужды не было, я уже знала, что его выпустили из тюрьмы и отправили в ссылку, не лишив ни титула, ни владений. Со стороны царственного племянника это уже была милость, не удивительно, что ван не посмел жаловаться и возражать.
Тем временем царственный племянник потёр лоб и умоляюще посмотрел на меня:
— Слушай… А может ты что-нибудь придумаешь? Как можно пополнить казну? Ты ведь говорила как-то, что твоя страна тоже недавно переживала тяжёлые времена. Как вы справлялись?
Я поперхнулась:
— Тайрен! Я тогда была совсем ребёнком! Я могу тебе сказать, что делала отдельно взятая семья, но что там творили державные мужи, я понятия не имею.
Тайрен уныло кивнул.
— Но, может, ты всё-таки подумаешь? Я не хочу начинать правление с введения новых налогов и увеличения поборов.
— Ну и задачки у тебя. Как пополнить казну без новых налогов и поборов? Тебе не кажется, что это взаимоисключающие условия?
— Но всё-таки? Пусть будет новый налог, но не очень обременительный. Такой, чтобы люди могли его выплачивать. Пусть не сразу, путь постепенно…
— Тайрен, у тебя для этого есть целое Земельное министерство, неужели там ничего не могут придумать?
— Они думают денно и нощно, но ведь ещё одна голова не помешает, верно? Считай, что я сейчас карп в сухой колее.
Ну да, и предполагается, что помочь тебе так же просто, как отнести карпа в воду. Я честно задумалась, но в мою столь им ценимую голову ничего путного не приходило.
— Я уж думаю, не попробовать ли твой метод… — добавил он.
— Какой?
— Объявить свободу торговли. Ты говорила, что государству оно на пользу.
— В целом да, — признала я. — Но, Тайрен, если ты её объявишь, в первое время станет не лучше, а хуже. Торговцы обрадуются и кинутся собирать раковины и нефрит[1], и народ ещё восплачет по тем временам, когда эти сквалыги знали своё место. Народ бы в любом случае восплакал, но раньше у государства хотя бы был какой-никакой запас прочности. А в такие времена, как наши, свободу торговли порой возникает необходимость прикрутить. Уж слишком легко ею злоупотребить, пользуясь отчаянным положением людей. Я думаю, сперва следует навести в империи порядок, и лишь потом выпускать лошадей из упряжки, и то, наверное, не сразу, а постепенно.
Тайрен кивнул, однако видно было, что его мысль уже заработала. Он вскочил и зашагал по комнате, прикусывая губы, а потом остановился и посмотрел на меня:
— А что, если даровать свободу не всем, а лишь некоторым? Самым богатым, за хорошую цену? Мой дед давал ранги за снабжение, я буду давать право торговать по всей стране без ограничений, любыми товарами в любом объёме! Ну, или почти любыми. Придворные уже заплатили, теперь пусть торгаши растрясут кубышки — я уверен, у многих куда больше денег, чем они указывают в отчётах.