— читал Чжуэ Лоун в полной тишине своим красивым, хорошо поставленным голосом. -
Молчали советники и придворные со своими жёнами, молчали императорские супруги и наложницы, молчали мы с Тайреном, внимая красивым и значительным строкам. Почти никто не шевелился, и только мерцал иногда в свете огней блик на драгоценном камне или золотой вышивке.
Поэта наградили аплодисментами и одобрительными криками, Чжуэ Лоун с улыбкой поклонился и с достоинством сел. В это время снаружи что-то бумкнуло, зашипело, и по оклеенным бумагой окнам побежали разноцветные тени. Фейерверк тоже был неизменной традицией, даже требованием, ведь с его помощью отпугивались злые силы. Мы с Тайреном переглянулись, он кивнул, и мы поднялись, чтобы возглавить процессию, которая выведет двор на террасу — полюбоваться на распускающиеся в небе огненные цветы. Пусть даже им далеко до великолепия прошлых лет.
Но ведь трудности не вечны, правда? Придёт день, когда и мы устроим ослепительный фейерверк, всем на зависть.
Вспышки салюта выхватывали из темноты лица, крыши дворцовых зданий, ветви деревьев в саду, отражались в прудах, но вот они погасли, и снова наступила тишина. Сияла в небе полная луна, пели цикады, им поддакивала какая-то ночная птица, не испугавшаяся света и шума. Дневная жара спала, воздух был наполнен ароматами цветов и чем-то неуловимым, напоминающим о неумолимо близящейся осени. Лишь вдалеке, за стеной, отделяющей Дворцовый город от столичных улиц, поднимались в небо огни, напоминая, что у простолюдинов сегодня тоже праздник. И придворные продолжали толпиться на террасе, не стремясь уходить под душные своды зала, где слуги сейчас спешно наводят порядок; никто не торопился заканчивать праздник, словно подводивший некую черту, а между чем и чем — никто не мог бы сейчас сказать.
— В струящейся воде осенняя луна… На южном озере покой и тишина… — бормотал рядом со мной Чжуэ Лоун, невидящим взглядом уставившись куда-то перед собой. — И лотос хочет мне сказать о чём-то грустном, чтоб грустью и моя душа была полна…
— Вы хоть их записываете? — спросила я.
— А?
— Ваши стихи. Вы их записываете, когда вот так сочиняете на ходу?
— Записываю, ваше величество… Как правило.
— Носите с собой тушь или хотя бы грифель, — посоветовала я. — И записывайте всегда. А то обидно будет, если такие строки пропадут.
Придворные зашевелились, поглядывая на императора — всё-таки вечно торчать на террасе невозможно, пора и честь знать. Тайрен же подошёл ко мне, наклонился близко, обдав запахом спиртного и гвоздики, которую жевали, как средство от опьянения. Мне даже на миг показалось, что он хочет меня обнять или поцеловать, но нет — прилюдно Тайрен блюл приличия.
— Я ещё посижу с друзьями, — сказал он тихо. — А ты?
— Нет, я спать.
— Тогда приятных снов.
— И тебе.
Праздник Огней закончился, но праздничный марафон только начался. Спустя всего несколько дней после него наступил мой день рождения, а следом уже спешил праздник Звёзд. А там придёт осень, и пойдут дни рождения моих детей, которые ухитрились родиться с интервалом в полтора земных месяца. Теперь Лиутар была самой настоящей принцессой, Шэйрен родился принцем, так что, хотя эти дни не государственные праздники, но для двора они были обязательными. Государственные дела тоже не ждали, так удивительно ли, что мы с Тайреном если и виделись, то преимущественно по ночам?