— Я критиковала не саму доктрину, а слепую уверенность, что ею можно решить все проблемы. Против же следования добродетели я ничего не имею, если не доводить до абсурда.
Тайрен хмыкнул ещё раз.
— Считай, что ты доводишь, — сказал он. — Ещё какие-нибудь аргументы будут? Если нет, то ты меня не убедила.
— Тайрен, а если убийства продолжатся и после казни, что тогда? Так и будешь назначать виноватых и их казнить?
— Прошло уже четыре месяца, но новых убийств не было.
— Ну, я бы на месте убийцы тоже затаился, — заметил Кей, до того отрешённо разглядывавший доску. — Так что её величество права. Если мы казним Цзоу, а потом найдут ещё один труп, то какие слухи пойдут? И к гадателям ходить не надо: да-да, убивает оборотниха-императрица, а император её покрывает, хватая кого ни попадя.
Тайрен скривился, глядя на лучшего друга взглядом "и ты, Брут", но с ответом сразу не нашёлся.
— Но ведь этого может и не произойти, — наконец сказал он.
— Если это не просто сумасшедший убийца, а, как ты боишься, недоброжелатели твоей супруги опять взялись за своё — будет обязательно. Ты сделаешь им роскошный подарок, казнив невиновного. Более того — даже если убийца к политике не имеет отношения и действительно уймётся, я не удивлюсь, если у него найдётся подражатель. По той же самой причине.
Я усиленно закивала.
— Что-то раньше ты так рьяно не возражал, — кисло сказал Тайрен.
— Я надеялся, что всё же смогу найти настоящего преступника, и тогда вопрос решится сам собой. Но мне не хватает времени. Дай мне ещё хотя бы месяц.
Мы с Тайреном удивлённо посмотрели на него.
— Ты сам ищешь преступника? И ничего не говорил мне?
— Пока у меня только подозрения. Судебное министерство уже проверяло всех, кого только можно, и никаких доказательств не нашло. Что бы я мог им возразить?
— Тогда, может, поделишься своими подозрениями с нами? Раз уж начал.
Кей помедлил, вертя в пальцах шашку, которую намеревался поставить на поле.
— Хоть я тут и говорил про политику, — сказал он, — но, подозреваю, что дело не в ней. Скорее всего, это внутренние интриги Церемониального министерства. Проще говоря, кто-то очень хочет сместить министра Цзоу с его должности.
— И поэтому взялся за его сына?
— Именно. Даже если старик и выдержит — думаю, ты охотно отправишь его в отставку по первой же просьбе его подчинённых. Чтобы не маячил тут и не напоминал тебе о твоей, пусть и вынужденной… несправедливости.
— Дерзишь, — мрачно заметил Тайрен.
— Надеюсь, годы дружбы и преданности дают мне право на откровенность.
— И ради этого — четыре трупа?
— Если я прав — убийца, или скорее тот, кто стоит за ним, просто безошибочно определил твою болевую точку. Ради её величества ты пойдёшь на что угодно.
Кей отвесил поклон в мою сторону. Я промолчала, стараясь слиться со стеной. Откровенность такой степени уместна лишь при разговоре наедине.
— Достаточно распустить порочащие императрицу слухи, и ты согласишься казнить любого, лишь бы это прекратилось.
— Но с чего ты вообще решил, что искать надо в самом министерстве?
— Меня удивило, как легко погасли эти разговоры. Ну, не то чтобы совсем, люди шепчутся, конечно, но, похоже, из-под этого котла дрова уже вытащили. А между тем, если бы некто собирался действительно вылить чёрный горшок на Мать Народа, как раз сейчас разговоры должны были бы стать вдвое интенсивнее. Тем более, что молодой господин Цзоу в городе достаточно популярен. Вспомни, как за него заступались. Самое время, казалось бы, объявить, что её величество злонамеренно валит свои грехи на непричастного. Ещё и личный мотив какой-нибудь приплести — вот и готов портрет волчицы с волчьим сердцем. Но нет, такой прекрасной возможностью никто не пользуется. Похоже, убийцы уже достигли своей цели, и в дальнейшем нагнетании нет нужды. Вот я и задумался, кому это может быть выгодно.
Тайрен задумчиво смотрел на друга, забыв про игру. Кей не торопил его.
— Но пока меня никто не просит освободить сановника Цзоу от должности, — наконец сказал император.
— Вопрос времени. И я уверен — если ты отложишь казнь, к тебе обязательно начнут ходить просители, умоляя этого не делать. Даже не отмена, а оттягивание приговора заставит наших преступников зашевелиться.
— Но такие просьбы сами по себе ещё ничего не докажут.
— Нет. Но если враги министра снова начнут действовать, быть может, в их построениях обнаружится изъян, которым я смогу воспользоваться.
Ещё одна пауза.
— У тебя есть месяц, — тоном окончательного решения постановил Тайрен.