— О чём задумалась? — спросил Тайрен.
— О будущем. А ты?
— Да вот, размышляю, брать с собой Великого защитника, или оставить здесь.
— А он вынесет тяготы похода? Всё-таки твой дядя уже не молоденький. Он ведь ровесник твоего отца?
— На несколько лет старше, но крепок телом и духом. И его военный опыт не помешал бы. Гун Вэнь искушён в стратегии. Но, с другой стороны, — Тайрен вздохнул, — если тут случится новое восстание или вторжение, он пригодится тебе. Решено, возьму с собой другого дядю.
— Давно ли семья Эльм возлюбила военную стезю? — рассмеялась я.
— Они возлюбили мою милость, — усмехнулся Тайрен. — Если ван Лэй хорошо покажет себя — сделаю его служителем Привратного надзора.
Я, не сдержавшись, приподняла брови. Меня до сих пор удивляла вот эта взаимозаменяемость чиновников, когда, казалось бы, не существовало никакой специализации: один и тот же человек мог послужить в каком-нибудь Управлении малых припасов, ведя учёт внешней торговли или ткацких мастерских, потом продолжить карьеру, распоряжаясь звездочётами на Террасе ведающих небом, сходить на войну, послужить начальником округа и закончить службу Великим воспитателем наследника престола. Правда, справедливости ради, военные по большей части всё же стояли особняком, редко занимая гражданские должности, да и гражданских отряжали в действующую армию не каждый день. Но всё равно в таких извивах служебного пути не было ничего из ряда вон выходящего.
Но я не стала акцентировать на этом внимание, а только спросила:
— А он выдержит?
— Должен. Он куда моложе Вэня. Но я всё равно думаю посадить его на снабжение. А на поле боя пусть отдувается Эльм Хонг, коль скоро я ему пожаловал чин общеначальствующего пристава.
— Правильно, и пусть даст подзатыльник младшему, если тот снова вздумает рассуждать насчёт хорошего железа и гвоздей, — развеселилась я.
Зима катилась своим чередом, по здешнему обыкновению чередуя снег и дождь. После одного особенно обильного снегопада я показала детям, как лепить снеговиков, а игру в снежки они освоили сами. Новый год на этот раз пришёлся на начало февраля, он же месяц начала весны, и Шэйрен впервые принял участие в праздничных обрядах, поклонился брату-императору как главе семьи и получил от него подарок, после чего мальчика усадили за общий стол в пиршественной зале. До конца праздника он, правда, не досидел, и я, увидев, что ребёнок клюёт носом, приказала увести его спать.
— А не пора ли назначить Ючжитара наследником престола? — сказала я Тайрену незадолго перед праздниками.
— Мал ещё. Неужели ты хочешь уже сейчас переселить его в Восточный дворец?
— Нет, конечно. Но у тебя скоро будет ещё двое детей, и один или оба могут родиться мальчиками. Разве не лучше будет с самого начала установить твёрдый порядок наследования, так, чтобы никто не мог придраться и не питал несбыточных иллюзий и надежд?
— Ючжитар и так старший и сын императрицы, — напомнил Тайрен. — Кто посмеет оспаривать его первенство?
— Ой, Тайрен, желающие всегда найдутся. Плохо, когда братья соперничают между собой. Трон — всегда искушение, но если каждый растёт с мыслью "он может достаться мне", искушение сугубо и трегубо.
Тайрен с сомнением покачал головой, но в конце концов, после нескольких настойчивых просьб сдался и пообещал подписать указ сразу после новогодних каникул, но до начала войны. Слово своё он сдержал. Важный евнух принёс шёлковый свиток во дворец Полдень, прямо в детскую, и Ючжитар, по моей подсказке, как положено, встал на колени и принял указ о назначении его наследным принцем, хотя было видно, что торжественностью момента наследник не проникся и досадует на прерванную игру.
Зима неумолимо катилась к своему концу, уступая место весне — я так и не привыкла считать началом весны Новый год, продолжала пересчитывать даты на земной календарь. Но и по местному, и по земному календарю время двигалось неумолимо. Дни становились всё длиннее, выравниваясь с ночью, и ветки цветущей сливы в фарфоровом кувшине на моём туалетном столике сменились ветками абрикоса, когда последние приготовления наконец были закончены и императорская армия выступила в поход.
— Я вернусь с победой, — сказал Тайрен. Он уже был облачён в доспехи, и немного странно было видеть знакомое лицо в обрамлении нащёчников шлема. Крашеный конский хвост падал с навершия ему на спину и мазнул по плечу, когда он присел на корточки, чтобы обнять Ючжитара.