— Умберто будет в ярости, — заметил Эндо, укладываясь рядом со мной.
— Вне себя, — подтвердил брат.
— Кто? — не удержалась от вопроса, смакуя новое имя на кончике языка.
Оба переглянулись и как-то снисходительно посмотрели на меня, словно на дошкольника, который сказал очередную неуместную глупость, после чего один из них всё же ответил:
— Наш латиклав, который будет на совете. — Приложив ладонь к самому рту, заговорщически прошептал: — Говорят, он был когда-то дворянином.
— Но бояться стоит не его, — подхватил второй, уже серьёзно глядя в глаза. — Все решения исходят от легата, тот оказывает огромное влияние, так как раньше, приобрёл много военных навыков.
Насколько я поняла, то латиклав имеет вторую по старшинству должность после легата и его можно избрать большинством голосов. Есть поверье, что человек, занимающий этот пост, может быть малоопытным воином, но при этом иметь несомненное преимущество — умение руководить, составлять пароли, принимать доклады.
Замечание насчет породы здраво пропустила мимо ушей, хотя то и заставило поморщиться, вместо этого поинтересовавшись:
— А какое у вас положение? Вы будете принимать участие в этом собрании? И сколько там всего человек должно быть?
Ферхо скривил губы в кривой усмешке, а потом очень заразительно зевнул, потянувшись, и отвернулся от меня, при этом прихватив самый большой с подноса бутерброд.
— Спасибо тебе, малёвулус, — вздохнул Эндо.
— Не за что, бонум.
Лишь едва слышно фыркнула, сделав вид, что меня вовсе не задевает их пренебрежительное отношение.
Удобнее устроившись на пуховых подушках, полностью развернула своё лицо к длинноволосому красавцу, дабы внимать каждому слову, им сказанному.
Блеклые веснушки на носу слегка порозовели то ли от смущения, то ли от удовольствия.
— Довольно сложно будет объяснить, если до конца и сам не понимаешь, — предупредил тот, заведомо возводя две ладони стенкой. — Кажется, это ещё и против правил, но я всё же надеюсь, что очень скоро, несмотря на свою принадлежность, ты станешь одной из нас.
В этот раз я просто не смогла стерпеть комментария и сильно корябнула оратора ногтем по руке.
— Я человек, — постаралась, чтобы голос не дрогнул.
— Ну да, — донеслось сзади, — сразу видно, что не бакэмоно. Хотя подозрения были.
Воспроизвела из неведомых задворок, как оказалось, не полностью атрофированной памяти, гравюру с изображением этих чудищ небольшого роста и очень уродливого вида, предпочитающих жизнь в горных пещерах неподалеку от поселений людей, чтобы их грабить, и передернула плечами.
— Помолчи, — бросила в сторону.
— Слушаюсь, моя госпожа, — в ироничном голосе не слышалось ни капли раскаянья, тот, напротив, звенел, будто с трудом скрывая сдерживая последующие вставки.
— А кем боишься, что сочтут? — в отличие от брата, Эндо решил не кружить вокруг да около, отринув прочь никому ненужную вежливость после всего, что было этой ночью.
Попыталась подобрать правильные слова, сделав три коротких вдоха:
— Вы видите цвет? — протянула мраморно бледную руку с явным отливом василькового. — Фаланги? — сжала и разжала неестественно длинную ладонь. — Смотрите в эти глаза и думаете, что она, — начала медленно ощупывать скулы, приближаясь к нижнему набухшему веку, — то есть я, не похожа на человеческую девушку. — Резко схватив себя за пушистые остроконечные уши, оттянула их в стороны. — Предполагаете, что альб?
Молчание холодом коснулось кожи. В комнате сгустились полутона, даже со стороны Ферхо повеяла отчуждённость, я её практически ощущала спиной.
— Ты копия альба, — заметил старший, наконец-то повернувшись и уставившись на меня, как на какое-то диковинное животное.
Кивнула, чтобы затем быстро замотать головой.
— Нет, не альб. Не полноценный, — как в трансе, повторила осознанное вслух. — Брови, — провела по дугообразному волосяному покрову, концами уходящему к вискам. — Без чешуек.
— Согласен, но полукровок нет в природе, — кивнул второй, собрав свои красивые длинные волосы и перекидывая их на левое плечо. — Давно известно, что одной из главных особенностей биологической материи на нашей планете является дискретность, выраженная в том, что представлена отдельными видами, нескрещивающимися друг с другом, изолированными один от другого. И у альбов, и у людей своя генетическая самостоятельность, чьи характерные признаки не совпадают.