- Что?!
Из горла непроизвольно выскочил крик отчаяния, ведь теперь я вспомнила, где слышала это слово. Виртутес представляли собой вечно переливающиеся изображение в абстрактном стиле, издалека похожее на пару глаз, на деле чьи зрачки в виде холма, а веки покрыты чешуей. Эта татуировка есть у всех представителей правящей ветки и выступает как знак долголетней власти и силы. Но зачем она полукровке, которая не имеет никакого веса на неведомом острове?
- Да, теперь ты однозначно не простой альб и не аномальный человек, - пробормотал мужчина, выпуская мои запястья из теплого плена сильных пальцев.
Для продолжения беседы мы спустились в каюту, пройдя через пост бородатых амбалов Каэтано, которые привыкли к нашему свободному перемещёнию по коридорам судна. Детей же, напротив, нигде видно не было, в это время, да и в любое другое, не считая кормежки на камбузе, капитан предпочитал, чтобы они отсиживались в товарном отсеке ниже травы и тише воды.
За время моего лечения юных рабов, я успела к некоторым из них по своему привязаться. Так бывает, когда видишь в чужих глазах ту силу, которой подчас не хватало тебе самому, и ты понимаешь, если этому маленькому человеку вовремя помочь, он готов потом и горы свернуть. Увы, помочь мне было нечем, но поддержать и рассказать парочку забавных историй из далекого имперского времени могло пойти на пользу и им, и мне, время такими темпами летело в несколько раз быстрее.
Знакомая каюта, почти полное отражение собственной: стерильный белый цвет на стенах, холодные лампы вкручены во встраиваемые светильники на потолке с вмонтированными датчиками движения. Стоило двери открыться, как свет включился, позволяя нам видеть пол.
- Зачем тебе на остров?
Как гром среди ясного неба тот самый вопрос, который сама неоднократно себе задавала после прочтения наставления Д.Р.У.Г’а. Ведь что по сути может ждать меня в Григоиде или вообще на материке? Мои родители, если их таковыми можно назвать, уже не живут на белом свете, в то время как на Эмек Амир-Ханане не просто возможно обрести семью, но и найти пресловутый смысл жизни, а также неизвестного спасителя, который сумел уберечь моё тело в турме и навёл на Убежище.
Ферхо не выдержал затянувшегося молчания, раздраженно опустился на небольшой диванчик и сложил ногу на ногу:
- Допустим я верю в идеалы вараговцев и их цель - освобождение города от гнёта тирана с помощью привлечения союзников из вне. - Белые порошковые сливки с шипением высыпались в стакан и стали там пузыриться. - Я даже могу поверить в то, что Совет совершенно не знал о выживших людях, но в то, что ты ринулась за пределы города, не имея особой подготовки просто чтобы стать приманкой собратьев я никак не могу взять в толк. Вроде не дура, так в чём твоя выгода? - Граненый стакан с напитком подлетел к самым губам, но пригубить его мужчина так и не решился, вместо этого он с нетерпением уставился на меня в ожидании ответа.
Я смотрела в серо-зеленые глаза напротив - обычные, человеческие, среднего размера, невыразительной формы. Верхние веки слегка провисшие, отчего кончики чуть-чуть опущены вниз. А в голове моей проносились мысли, которые совсем не хотелось озвучивать, но рано или поздно этот вопрос должен был быть поднят и лучше сейчас, когда кругом океан, связь ловит через раз, а щупальца вараговцев не в силах меня вернуть обратно.
- Я не вернусь в Григоид, там не осталось ничего, что может меня держать, - вступительное слово давалось сложнее всего.
- А как же Икар? - ехидно сказано, но выражение лица продолжало быть серьёзным.
Причём здесь наставник, я стала понимать после того, как включила смарт-трансмиттер и заметила, что тот уже пару дней молчит. Это меня как-то нелогично задело, хотя не так давно я молила всех богов, чтобы непонятные чувства этого мужчины не портили нам жизни.
- Он останется в Григоиде, - вот так просто, будто меня совершенно не терзает совесть за побег. - Нужно найти биологического отца и ещё одного человека, узнать тайну своего рождения и попробовать обрести мир там, где возможно я буду менее чужой, чем среди людей.
Мужчина не перебивал. Он крутил в руках стеклянный цилиндрический сосуд, но не отрывал взгляда от моего лица.
Иллюминатор был задернут пластиковой шторой, которая слегка подрагивала, стуча по стеклу от включенного на обдув кондиционера, но внутреннее нутро подсказывало, что на улице уже вечереет и скоро нужно идти на ужин. В каюте же, напротив было светло и тепло.