Более привычные т’хальмавей не обращали абсолютно никакого внимание на тропическую жару тянущихся бездождных дней. Казалось, им совсем не мешал жить подобный климат.
Мы с Ферхо, отпущенным на волю буквально сразу после моей встречи с повелителем, находились в гостиной с редким научным фолиантом, раздобытым нам Эсенджениусом в качестве откупа от нескольких дней отсутствия и временного приостановления учебы. Дело в том, что уже через неделю приближался важный для многих альбов праздник и ритуал в одном лице - а’гельях деалан-де, которому видимо было необходимо предпринять некоторые приготовления.
Фер-Альбе показал подозрительную доброту, распоряжившись не просто об освобождении моего друга, но и полном излечении того. Единственным условием, помимо посещёния бларан кальи было поставлено - комендантский час для нашего общения, а именно не позже, чем солнце начнет заходить.
- Не верю я ему, - вполне закономерно поделился со мной своими подозрениями Ферхо, перелистывая следующую главу. - До Григоида и людей ему нет дела, но при этом они как-то все это время поддерживали торговые отношения с Каэтано. - Густые брови насупились из-под рваной челки, успевшей отрасти за время пребывания на Эмек-Амир Ханане. - Почему тогда он посадил капитана под замок? Ладно меня, тут понятнее.
Оторвалась от конспектирования необходимого инвентаря и подняла голову от клочка настоящей бумаги:
- Зачем же он заключил тебя? Этот момент я до сих пор до конца не могу понять. Урок, но для чего?
- Он твой отец, - пожал плечами приятель, скучающе вертя перед собой книгу. - Скоро наступит важный день выбора пары. Может он показывает тебе таким образом, что человека в этом качестве не потерпит?
Щеки подозрительно стали испускать большее тепло, температура в теле подскочила.
- Внезапная родительская любовь? - протянула сомнительно, полностью отложив письменные принадлежности. - А зачем тогда он вообще тебя отпустил?
Потеряв всякий интерес к предмету разговора, парень полностью погрузился в чтение. Непривычно круглые человеческий зрачки проделывали прямую линию слева направо и возвращались в исходное положение.
- Что-то интересное? - недовольно обратила на себя внимание.
- Кажется я теперь знаю, кто нам поможет, - наконец нарушил паузу тот. - В этот раз навестим кондотелум.
От иронии сложившейся ситуации мне даже не хотелось улыбаться. Прошлый несанкционированный визит в общественное место этого острова сыграло с нами злую шутку. Несмотря на официальное разрешение Фер-Альбе в нашем общении, я не верю, что запрет с подобного рода мест с нас тоже снят. всё-таки кондателум главное религиозное сооружение.
- И кто нас туда пустить? - решила отложить спор и прежде услышать аргументы.
Ферхо встал с утопающего в своей мягкости дивана и прошелся по прямоугольной комнате к окну.
- Я слышал кое-что о сибилле Морганике, - начал друг, ведя длинным пальцем по подоконнику. - Она настолько властна на этом острове, что может оспорить приказ самого хозяина холма.
- О да, - добавила в голос побольше яда и демонстративно показывая ладонью на свою бровь, а именно зеркаля то место, на котором у приятеля ещё не успел полностью сойти небольшой, но глубокий рваный шрам. - И с чего бы ей нам помогать?
Вообще саму задумку я стала воспринимать как игру ещё с самого начала, как мой друг опять повторил эту безумную идею с переселением души. Признаться, я об этой цели уже успела и забыть, как и о том, что Ферхо безумно любит своего брата.
- Дура ты, Яртикада Айке, - произнес как-то беззлобно мой единственный на данный момент друг с этом безумном мире, когда я спросила, каким был Эндо. После посещёния колодца, часть моих воспоминаний исчезла и лишь черные, будто засвеченные пятна между сценами в голове говорили о том, что там чего-то не хватает, не все паззлы на месте.
Теперь, оставшись без брата, Ферхо абсолютно все равно стало, чего требовали от нас вараговцы, а именно попробовать склонить альбов на свою сторону и освободить Григоид. Он стал одержим единственной вещью - оживлением своего близнеца, без которого он успел утратить собственную целостность. С каждым днем в темнице это была единственная сила, которая придавал ему уверенности и не давала сойти с ума.