Гадать над маршрутом долго мне не пришлось, так как неверие в наличие такой добродетели, как милосердие, заставило разум работать. Позднее пришло узнавание стеклянной двери с шахтой лифта за ней, от которой вела узкая дорожка в соседнее помещение — огромный сектор, полностью отведенный для спортивного зала, куда была перемещена вчера.
— Я же сказала, что не хочу сюда идти, — занервничала и стала вырывать руку из цепких конечностей своей провожатой.
Ответом был лишь мелодичный смех.
В манеже находилось ещё меньше народа, чем в предыдущее посещение. Каждая пара отрабатывала ритмичные движения в медленном и быстром темпах и несмотря на то, что руководитель, который должен был проводить обучение, по всей видимости отсутствовал, тренирующиеся продолжали доводить до совершенства повторяющиеся пассы. По этим или другим причинам в этот раз наше появление вызвало более бурную реакцию. Пары распались и с интересом уставились на рыжеволосую спутницу, коим она и воспользовалась:
— Наша новая адептка. Прошу любить и жаловать.
После этих слов я была грубо вытолкнута в центр образовавшегося круга, а по контуру замкнулась живая цепь из представителей недавних бойцов. Их лица ничего не выражали, но все были представителями человеческой расы.
Моя провожатая вплотную прижалась ко мне своим горячим телом, собрала двухцветные волосы в руки и приподняла их на манер высокого хвоста.
— Не правда ли, это довольно интересный экземпляр? — обратилась она к зрителям.
По моей шее пронеслось теплое дыхание, а чужие губы практически касались чувствительной кожи.
— Красивая, но абсолютно наивная, беспомощная и такая ненужная, — тем временем продолжилась речь.
С последним словом поднятые волосы захватили сильнее. Мне пришлось голову откинуть назад, чтобы не испытывать неприятную боль и встретиться с горящим ненавистью взглядом голубых глаз. Таким лютым, что я содрогнулась, ведь никогда в жизни не встречала людей, способных на подобные чувства по отношению ко мне.
— Сколько из вас успело увидеть в своей жизни представителей прекрасного племени богини Туате де Дананн? — продолжала девушка, упиваясь всеобщим вниманием. — Эти гуманизированные нелюди с ниагарским оттенком кожи имеют замечательное покровительство. Им удалось не проиграть в Эпохальной войне и спокойно вернуться к себе на остров, в то время как наши родители погибали под гнётом форморов, как мы теряли былое могущество тех, кто раньше гордо носил звание человека!
— Эрмигранда, — спокойно окликнул кто-то из окружающих.
В возгласе не слышалось недовольства, просто призыв.
Девушка на секунду замешкалась, оглядываясь на звук, чем я попыталась воспользоваться, чтобы освободиться из плена. Но к собственному удивлению, меня и без этого быстро отпустили.
— Разувайся, — бросила та через плечо, отступив на несколько шагов.
Круг людей разорвался. Большинство из них вернулись к тренировке, а некоторые, видимо самые охотливые до хлеба и зрелищ, остались, но отошли на максимальное расстояние.
Я недоуменно уставилась на нее.
— Разувайся, — прозвучал повторный приказ.
Проверять шутка это или нет, да и было как-то стыдно при свидетелях. Вообще вся ситуация не доставляла ни малейшего удовольствия. Поэтому просто решила проигнорировать и попробовать ретироваться.
В это время рыжая девушка собрала свои длинные волосы в высокий конский хвост и обернулась ко мне с гримасой раздражения, что совершенно её не портило. Пока она перебирала пряди пальцами, я опять заметила несвойственные тёмные полуулыбки под ногтями, будто грязь забилась под пластины во время работы с землей. Неужели такая девушка стала бы полоть грядки?
— Я серьёзно говорю, когда предлагаю тебе снять сандалии. Ты и без них то, несмотря на свою генетику, не в состоянии нормально держаться, — звенящий от возмущения голос поднялся на пару децибелов.
Мне было непонятно, отчего эта женщина решила подобным образом мне насолить? В прошлой жизни ни одного намека на её существование не было, да и уверенность в том, что сегодня мы встретились впервые, не отступала. Тогда почему ей просто физически необходимо унижать незнакомого человека перед собственными соратниками, если это не банальная месть?
Посмотрела на свидетелей разыгравшейся сцены заискивающим взглядом, но ни одно из лиц выражало ни капли сочувствия. Большинство из них скорее выражало предвкушение или скрытую злобу, чью суть я не могла уловить. Неужели всё дело лишь в происхождении? Разве человечество успело настолько измениться?