Ведь что в действительности отличает разумные расы от животных? И у тех, и у других есть страхи, потребности, но всё же вторым не свойственны иллюзии. Происхождение примитивных религий биологически обосновано окружающей средой. Тоже самое можно сказать и о поклонении огню — в древности людей пугала сила самой стихии, они роптали и старались её утихомирить посредствам своего благоговения. Отсюда берёт начало праздник Сияющего Огня, когда шаманы племен поджигали поленья, сложенные шалашиком и украшенные ветками, а потом заставляли каждого адепта перепрыгивать через него. Если нет у того в сердце злости и корысти, то огонь будет милостив и пощадит, не обидит.
— Акилина, ты с ума сошла? — подбежал к нам кудрявый юноша в белой рубашке и узких коричневых штанах.
У него были очень выразительные губы: верхняя чуть вздернутая и очерченная алым ободком, нижняя слегка оттопыренная. Просто заветная мечта любой барышни. Ни чрезмерно пухлые, ни узкие полоски.
Я видела страх, но не понимала, почему этот человек столь явно его выказывает среди толпы энергетически голодных демонических созданий. Это равносильно красной тряпке для быка.
Тем временем молодой человек обнял девушку за талию и близко притянул к себе:
— Не делай так больше, хорошо?
— Емельян! — укоризненно произнесла та, положив обе ладони на свой плоский живот.
И вот тут я заметила два парных браслета на правых руках обоих партнеров.
Они были связаны гражданскими узами, что позволяет в будущем обзаводиться детьми, по крайней мере, одним. В Григоиде институт брака как таковой не поощряется по причине того, что отвлекает людей от их основной задачи — построения всеобщего блага. Ведь когда образовывается новая ячейка общества, каждый её член становится прозелитом в желании укрепить свою семью, отчего начинает ставить ту в приоритет. Из-за этого, припомнилось мне, получить соглашение на скрепление своих отношений действующими печатями весьма проблематично.
— Не переживай, с нами все в порядке, — смягчив тон, сказала девушка, — но...может вернёмся домой?
Шум за спиной нарастал, преобразуясь в гомон.
Обернувшись, заметила, что сквозь толпу осторожно пробираются двое комендантов. Судя по всему тех самых, что преследовали меня от здания ратуши. Хотя, сложно судить уверенно, ведь все форморы на одно лицо: морда обезображенного дикого животного, вот какие ассоциации напрашиваются мне в голову.
Емельян согласно кивнул и уже, не стесняясь, крепко прижал к себе девушку за талию. В жесте прослеживалось явное намерение увести ту подальше от шумного места. Однако Акилина чуть мотнула головой и обернулась ко мне, еле слышно бросив на ходу:
— Идём с нами, расскажешь в име.
Предложение прозвучало настолько неожиданно, что не сразу сумела уловить его значение. В это время в голове галиктидовым роем жужжали перепончатокрылые мысли о вариантах отступления, но я понимала — идти с двумя комендантами на хвосте очень рискованно, особенно в такой толпе. Ненароком кого-то, да заденет. Или существует вероятность, что даже если меня не поймают, форморы смогут узнать примерное месторасположение входа в оппозиционную штаб-квартиру. А при таком раскладе подкараулить следующего вараговца с очередной полезной миссией подобной организованной группе наёмников, как эти демоны, не составит особого труда.
Поэтому недолго думая, я спешно последовала за парой, отгоняя любые сомнения и мысленно возблагодарив небеса за удачу. Пару удалось нагнать уже на выходе из плотной неослабно движущейся толпы.
Им — это не полноценный дом, как строили в бытность империи, а блочные коробки, поставленные одна на другую. У каждой жилой зоны свой отдельный вход на улицу, что позволяет соседям не видеть и не знать друг о друге ничего лишнего. При этом, если будет на то дозволение храмовников, при такой планировке всегда удобно докладывать о подозрительных элементах.
Идти от холма пришлось недолго — к центральному озеру мы даже не приблизились, хотя оно располагалось всего лишь в восьмистах шагах от праздничного действа. Буквально через один проулок наша компания вывернула на обуженную дорожку, покрытую декоративным гравием или мульчей, которая упиралась в две тетивы с широкой ступенью посередине, затем поднялись по алюминиевой лестнице и вошли в первую жилую иму в моей жизни. Но это я успела осознать только лишь тогда, когда двери с глухим стуком опустились в напольную направляющую, захлопнувшись.