Эти двое парней, которые не могут представить себе постоянную жизнь под солнцем, чирикающих птиц на ветках деревьев и прогулку по берегу моря, стали изгородью от невзгод и проблем с первых дней в панельных стенах.
Стук сердца, ещё один и тишина в воздухе. Лишь люминесцентные лампы слегка потрескивают у потолка.
После нашей совместной ночи по Убежищу поползли слухи о противоестественном любовном треугольнике. Геометрическая фигура определенно сумела поразить ум каждого из обитателей, но особенно затронула Эрмигранду, которая стала довольно часто проявлять интерес к нашей личной жизни.
— Надоела, — бросил в сторону, не отвлекаясь от капиллярной трубки для подключения дренажного насоса.
Ритмичность сбилась, с головой нахлынула синусовая тахикардия, бросило в жар, лицо горело как от огня, ноги подкашивались, а комната поплыла куда-то вдаль, заполняясь туманом.
Нет, я не слишком принимаю всё близко к сердцу, просто с момента пробуждения моя зона комфорта напрочь исчезла из горизонта. Каждый день в напряжении, каждая ночь в кошмарах турма. Когда это закончится?
Глава 7 «Запах свободы»
16 ила 953 года от объединения племён
Брат получил сообщение от Крокена — сегодня произошёл его первый бой в столице. Торагог впустил форморов на земли империи и помог похитить Бин-Альбе! Пока что высочайшая гвардия удерживает натиск врага, но надолго ли? Мама всё также отказывается от еды и плачет, лицо её совсем осунулось. Отец не в духе, постоянно заламывает руки. Иногда резко подскочит, начнёт метаться из стороны в сторону, а потом созванивается с дядей и затихает. В Дидракте всё спокойно пока, но от беженцев нет вестей, кажется они так и не доплыли до Эмек Амир-Ханан. Неужели форморы устраивают геноцид? Мне теперь по-настоящему страшно, и я даже не знаю, на кого уповать. Рифпассо, помоги, а?
Отрывок из дневника Сейлан Сибильды
Приходила в себя медленно, будто выныривая из холодной родниковой воды. Тело нещадно дрожало. Конвульсивными движениями рта выхватывала комья воздуха и старалась протолкнуть их в узкую глотку — насытить грудную клетку.
Четырёхрукая Ингрид в белом санитарном комбинезоне сидела рядом. Безволосый гладко выбритый затылок ловил блики от ламп и отсвечивал. Увидев, что пациент очнулся, она поспешно поправила латексную подушку под головой.
— Доигралась. Теперь придётся лежать тебе здесь не меньше суток — приказ старейшин.
Чуть не подавилась, когда осознание настигло. Силой воли удалось сдержать себя от кашля.
— Зачем это нужно совету? — недоумение в моём голосе вовсе не было наигранным.
С тех дней, как я явилась в логово вараговцев, это второй случай, когда мной интересуются самые высокопоставленные люди среди оппозиционеров, не считая наставника, который взвалил на себя функцию моего обучения: первый закончился хорошо, но прошёл достаточно неприятно и с последствиями для физического самочувствия, по этой причине вторая возможность встречи начала заранее напрягать.
В ответ размеренный тон, абсолютно лишенный эмоций. Вообще, когда Ингрид произносила звуки, они становились похожими на фонему, раздающуюся из аквариума. Если бы рыбы умели говорить, они бы непременно делали это подобным образом.
— Через два дня произойдет малое заседание совета. Тебе необходимо быть.
Подозрения после этих слов оправдались, а надежды были развеяны над океаном спокойствия.
Присела на кровати, проведя ладонью по лбу. Как раз правой. В левую в это время был вставлен катетер. Проделанная иголкой дырка в вене нещадно ныла и зудела.
Опять беспамятство. Как же мне это надоело. А всё почему? Дело не в Икаре, Эрмигранде или Эндо, просто моему организму до жути, до изнеможения, приелся этот мир, в котором внезапно очнулась, где нужно становиться взрослой и резко выбирать сторону за которую предстоит играть. Проблема в том, что рано или поздно какую-то всё же придётся занять, как бы я этому не сопротивлялась.