— Знаем, — с другой стороны вступил Ферхо. — Стоило баснословных денег наверняка, а носить с собой неудобно.
Сжав руки в кулаки, чуть не сверзлась с вольтпланша, неосторожно забыв про равновесие.
Конечно, сброшюрованные листы бумаги, к тому же если ещё и твёрдые переплёт, по стоимости всегда превосходили различные электронные варианты. Однако в моём доме была целая библиотека, довольна обширная и берущая своё основание от первого императора. Однако делиться такими подробностями с этими двумя парнями, даже несмотря на то, что у нас вывешен флаг временного перемирия, не хотелось.
— Дело в том, что религиозные труды, касающиеся в первую очередь священных писаний Рифпассо и догматы трёх ктиторов должны были храниться в каждой уважающей себя семье, — раздражённо заметила, бросив в сторону старшего. — Это было так же важно, как выбрать небесного покровителя.
Эндо нахмурился, едва слышно заметив:
— Наша мать выбрала нам покровителя, а вот книг не осталось.
Смогла лишь пожать плечами.
Неудивительно, что в пылу войны, если верить тому, что я знаю о рождении близнецов, их родительница не смогла вынести с собой из дома священные книги. Уже то, что она спаслась в таком состоянии самим по себе является чудом.
Мы летели без передышки несколько часов подряд, иногда замедляясь для наблюдения за небогатой в это время года фауной. Неугомонные близнецы постоянно испытывали жуткое воодушевление от полорогих зубров и длиннотелых белок в рыжевато-сереньких шубках, притороченных белым мехом на брюшке, которые то тут, то там мелькали в ветвях деревьев. Когда Эндо впервые показалась из-за ствола кругленькая головка с большими чёрными бусинами глаз и острыми ушками с кисточками на концах, его удивлению и исступлению не было предела.
Это были первые животные, которых люди, рождённые в подземельях Григоида и никуда дальше периметра самого города не выходили, видели воочию.
— Я хочу поймать эту бэл-ку, — по слогам произнёс мало употребляемое до этого слово Эндо, спикируя над сугробом.
Мохнатый грызун быстро почувствовав преследователя, скрылся в кронах деревьев на прощание сверкнув пушистым хвостом.
— Ну и зачем она тебе нужна? — вопросил Ферхо, усмехнувшись.
Со временем к живности попривыкли все. Ведь даже зимний лес постоянно был живым и кишащим различными существами, а удивление, как впрочем и остальная энергия, от усталости имеет свойство исчерпывать себя. Поэтому к концу восьмого часа тишина между нами затянулась.
Сверившись с картой, Ферхо и я определились, что до ближайшего поселения лететь осталось всего лишь пару десятков минут. Конечно людей тут не было больше двадцати лет, но вполне вероятно удастся найти неплохой ночлег.
И опять глубоко в груди защемила тоска. Ведь когда-то давно, около тридцати лет назад, несколько иным способом я также путешествовала по землям Оганахинианской империи в сторону университета. Безусловно дорога была недостаточно длинной, да и внутри вольвутюра через боковые стёкла вряд ли возможно в размазанным от скорости передвижения пейзаже много разглядеть, но Пиран Рамендарский всё равно не упускал ни одной возможности вставить шпильку по поводу моего приклеенного взгляда.
— Ну право же, Яра, больше семнадцати лет, а ты всё ещё не научилась скрывать свои эмоции, — беззлобно послышалось из соседнего кресла.
Внутри кабины нас было двое, хотя она была рассчитана максимум человек на шесть, в отличие от общественных продолговатых вольвутюров, способных вместить около девяноста пассажиров. На панели управления виднелась карта с проложенным компьютером маршрутом. К штурвалу из двух джойстиков никто из нас прикасаться не собирался, потому что по этой дороге ручного управления не требовалось вовсе. Вертикальные ручки едва заметно вибрировали, но сдвинуть их случайно у нас бы не получилось, прежде необходимо было снять блокиратор.
— Зато тебе с лихвой удаётся скрывать свои эмоции. Ты со этими ледяными глазами вообще тянешь на лет сорок, — не отвлекаясь, заметила назад.
Дело в том, что у моего друга была весьма своеобразная внешность. Светлый блондин почти с белыми холодного оттенка волосами всегда казался будто выструганным из монолитного куска наслуза.
— Вот как, — хмыкнули сзади. — Ну тебе не стоит вообще опасаться тогда старения, как морального, так и физического.
Больно закусила костяшки пальцев на правой руке, чтобы не всхлипнуть от навязчивого воспоминания. Пришлось с силой выровняться вслед за двумя фигурами сопровождающих. которые успели немного оторваться вперёд.