В порту, придерживаясь древним традициям, складские здания радовали глаз ярким красным цветом, имитирующий выкладку из глиняного кирпича с последующей обжигом. Так как самое высокое из них стояло довольно близко к пристани, а его огромные окна позволяли рассмотреть практически весь берег, мы решили, что оно наилучших образом подходит для нашего временного местообитания.
Громко перелистнула шуршащую страницу дневника, наконец позволив себе расслабить конечности. От давности пластиковые листы иногда цеплялись друг за друга, не позволяя быстро постичь сокрытые в себе тайны. В пустых неживых стенах звук прозвучал очень отчётливо, почти как настоящая бумага.
— Что ты читаешь? — рывком выскользнул из дум Эндо.
Парень занял соседний стул и выглядел весьма потрёпанным жизнью. Показалось, что вопрос был задан не из праздного любопытства, а скорее из желания отвлечь себя от игр подсознания. Да и кто будет судить близнеца? Все мы вдоволь успели насладиться странным эффектом опустевших и будто выжженных территорий людей. На душе становилось паршиво от одного вида, а чувство скорби и тоски не покидало даже во сне.
Поспешно захлопнула книжку под разгорающимся серым взглядом.
— Да так, обнаружила в первом коттедже. Дневник бывшей хозяйки, — растерянно пролепетала, почему-то не желая расставаться с находкой. Голос помимо воли стал снижать громкость, под конец переходя в шёпот.
— Любовные переживания, как это пошло, — прокомментировал Ферхо, картинно покривившись. Он занял оборонительную позицию возле окна, выходящего прямо на пристань, и пытался настроить свой смарт-трансмиттер.
Взломанные портативные ПК были настроены на коротковолновые сигналы с зашифрованными данными. Такая предосторожность была проделана со всем оборудованием вараговцев, чтобы не быть впрослушанными Торагогом. Однако сейчас перестраховка обратилась против нас. Видимо дальнее расстояние от убежища создаёт помехи для связи с ним.
Поморщилась как от кислого фрукта. Одна фраза перечекнула весь благой настрой к злому близнецу на сегодня.
— Её зовут Сейлан и она описывает последние дни войны, — в оправдание произнесла, сжимая пальцы на переплёте. — Страх и горечь от потерь. Не думаю, что такое можно назвать пошлостью.
Ожидаемой реакции не последовало. Наоборот, вмиг окаменевшая фигура Ферхо совершенно была далека от позы раскаяния. Спустя секунду он развернулся всем корпусом, усилием воли подавив устрашающую гримасу на утончённом лице. Широкие мужские плечи загородили собой доступ к свету, который исходил от солнечного раскалённого пятна, размытого в стеклопластике.
— Как ты сказала?
Тон являлся настолько морозным, словно в зимнюю стужу босиком выставил на снег, даже мурашки побежали по коже, как только вибрации заглохли в воздухе.
— Сейлан Сибильда, ей было семнадцать лет, — осторожно произнесла, видя метаморфозу, произошедшую и с младшим братом: взгляд опущен и сосредоточен на сцепленных ладонях, а губы сжаты в тонкую волнообразную веревочку.
Я не знаю, кто из них вздохнул тяжело с придыханием, рваным звуком из лёгких, но в комнате стало как-то неуютно и дневник, покоившийся до этого на коленях, как-то разом потяжелел и нагрелся настолько, чтобы стать обжигающе горячим, вызывая желания откинуть его подальше.
— Вы знаете её? — подозрительно спросила, не понимая, чем может быть вызвана их странная реакция. Ведь два этих человека родились уже в закрытом городе и никак не могли встретить девушку, которой на тот момент должно быть уже и в живых-то не было.
Вспоминая хроники прошедшей революции, я могу привести в аргумент цифры, доказывающие то, что весь средний класс, как впрочем и первый, был уничтожен под предводительством младшего брата бывшего Императора. Тому ничтожному количеству, которому удалось выжить, пришлось прятаться в недрах земли, дословно иллюстрируя фразу «залечь на дно». Пребывая в убежище, я не успела перезнакомиться со всеми его обитателями, но могу сказать наверняка, никакой Сейлан Сибильды там не было.
Ферхо не посчитал нужным ответить. Резко развернувшись, он вышел из комнаты, даже не глядя в нашу сторону, а Эндо поспешно решил заняться своей причёской. Лишь неуверенное движение длинных пальцев говорило о том, что что-то не так.
— Может расскажешь?
Я подняла дневник и положила его на стол между нами.
— А что тебе интересно? — попытался изогнуть губы в улыбке собеседник, но получилось у него это из рук вон плохо.