— Тебе настолько не понравилась эта неприятность, случившаяся со мной несколько лет назад? — указывая на своё лицо, неожиданно спросил мужчина в бандане.
На удивление обращался он ко мне. Судя по всему, как не пыталась я скрыть отвращение, оно пробивалось сквозь маску лёгкой отрешённости.
Непроизвольно сделала полшага назад.
Эта группа ассоциировалась у меня с иллюстрациями из материальных носителей про представителей первобытного общества и их дикие нравы. Возможно всё дело в бороде и внешней неопрятности, но наши соплеменники определённо вызывали здоровое опасение.
Уже давно были изобретены хирургические лучи, способные заживлять практически любую материю, не оставляя последствий природной регенерации. В нашем обществе нет шрамов, бородавок и неправильно сросшихся костей, это не просто моветон, это как забыть надеть одежду на выходе из дома.
— Мы когда-то не сошлись во мнениях с одним из демонов, он порвал мне щеку, я вспорол ему глотку, — усмехнувшись в пряно-шоколадную бороду, как бы невзначай продолжил мужчина.
Похоже их предводитель любит поговорить, вот только можно ли этим воспользоваться? Я не была уверена, что найду правильные слова для первого контакта, а от них зависело слишком многое, поэтому проглотила все детали истории молча.
— Почему вы посчитали, что мы нелюди? — вступил в разговор Эндо.
Правильно, он обладает телепатией и является лучшим психологом из нас троих. Я даже рада, что парень опередил своего брата. У Ферхо, при всех его талантах, стиль общения больше подобен тарану. Вряд ли сейчас такая модель поведения приблизила бы нас к Эмек Амир-Ханану.
Главарь медленно почесал подбородок, вперив умный взгляд в собеседника. Он осматривал с точностью хирурга, прежде чем решится ответить. На губах при этом блуждала кривая ухмылка:
— Ну почему же нелюди? — с такой интонацией не хватало театрально распахнутых рук, однако к чести мужчины, тот удержался от излишней сценичности. — Очень похожи на людей. Вот только каких-то тепличных, чистых, идеальных: без прыщиков, родинок и секущихся кончиков. Вы будто ненастоящие.
Я посмотрела на «своих» братьев, понимая, что в чем-то этот тип прав — по сравнению с корабельными дикарями, парни были образцом мужской красоты со своими подтянутыми телами, густыми волосами и точёными чертами лица. От них не пахло потом и чем-то кисломолочным, а осанка оставалась прямой даже под дулами направленного оружия.
— Мы из города, — приоткрыл завесу тайны Эндо, видимо повышая нашу цену. Всё-так данный катамаран — единственно возможное для нас средство передвижения до Эмек Амир-Ханана.
— Из какого? — в своей насмешливой манере, продолжил человек со шрамом. — Сейчас каждое поселение гордом зовётся, уж со счёту сбились. Была бы там хоть одна семья и на тебе — город очередной.
То, что информационные источники обманули, было очевидно — после войны выжившие люди остались не только в пределах четырёх стен и одного силового поля, но и на территории бывшей империи, образовывая небольшие поселения. Судя по внешнему виду, слегка регрессировавшие, но вполне здоровые представители славной расы.
— Мы из Григоида, вы когда-нибудь слышали о таком? — берёт слово старший близнец, дипломатично первым опуская оружие.
Мы повторили его движение, безропотно научившись доверять чутью Ферхо после стольких дней тесной совместной работы.
— Город-призрак, — поморщился детина на заднем плане, смачно плюнув себе под ноги. — Сатори их побери, наткнулись на бесовщину.
— Тише, Хир, не окстись, — положил огромную лапу товарищу на плечо такого же бандитского вида мужчина. Но взгляд брошенный на нас выдал и в нём испуг.
— Почему призрак? — не выдержала. — Очень даже существующий.
Огромная и тучная фигура приблизилась почти вплотную, уперев полный указательный палец с пушком курчавых волос на основной фаланге в солнечное сплетение:
— Мужчины говорят, женщины молчат.
Эта плебейская мудрость была прервана спокойным:
— Хиронимо, угомонись, — и уже нам: — Город-призрак, потому что ни один человек, пытавшийся добраться до него, не вернулся живым. Прискорбно, но Григоид стали причислять к выдумке старообрядцев. — Неспешно проговаривая каждое слово, предводитель с банданой лишь выждав небольшую театральную паузу, внезапно решил представиться: — Очень приятно, домин Каэтано. Для них я капитан, для вас пока не решил кто.
Этот шрам, он как часть образа отчаянного искателя приключений, добавлял если не шарм, то некую загадочную таинственность. Немного искривляя уголок губы при улыбке, опуская его вниз, мужчина тем самым не стеснялся показывать белые зубы с ровной поверхностью, увеличивающейся от шейки к режущему краю, с правильным прикусом и пропорциональными розовыми деснами.
Вишнёвого отлива карие глаза Каэтано блестели яркими сердоликами под светлыми широкими дорожками бровей, а в тон им в ухе мигал на солнце минерал, впаянный в серьгу.
Когда люди опустили оружие, мы вздохнули спокойнее, будто часть напряжения спала. Ферхо в очередной раз успел просчитать всё верно, решили мы с его братом. Только не успев полностью расслабить плечи, на нашу компанию скопом налетели большие разящие тела, оглушили и пленили, а последнее, что сумела подумать, прежде чем с темнотой в глазах потерять последние крупицы сознания — руки в запястьях до боли непривычно потяжелели. А капитан не перестаёт жизнерадостно улыбаться, глядя на всё это безобразие, ему безусловно понравился новый улов.