— Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт!
Самолёт в окружении спецмашин обслуживания и электрокаров перевозки багажа встретил экипаж на мокрой стоянке, как старый добрый товарищ. Помимо бортового номера и имени, каждый лайнер имел своё "лицо", характер, индивидуальные особенности, наконец, свои "болячки", как любой живой организм. ОН всегда относился к самолёту, словно к живому существу. Выполняя внешний осмотр, гладил его, похлопывал "по плечу", "разговаривал" с ним, спрашивал о "самочувствии" и даже делился своими радостями и огорчениями… Похожий "ритуал" выполняют все лётчики в той или иной манере перед каждым взлётом. Это не "клиническая шизофрения", это любовь и уважение равного к равному! В грузовой авиации существовал и существует, наверное, по сей день ещё один "обычай" — pardon те за интимные подробности, помочиться на колесо для успешного выполнения рейса! Такое вполне возможно где-нибудь на дальней стоянке, где обычно "паркуются самосвалы", вдали от посторонних глаз.
Подготовка шла своим чередом, задерживалась только заправка топливом. В грозу заправляться запрещено! Так прописано в документах и недаром! Конечно, в истории авиации были случаи преступного головотяпства, когда некоторые торопыги пытались заправиться под всполохи молний, но кончалось это в подавляющем большинстве случаев всегда одинаково — в течение десяти минут самолёт сгорал, если присутствовала малейшая банальная проблема с заземлением топливозаправщика или воздушного судна… Дело в том, что при заправке от трения частиц топлива о металл накапливается статическое электричество (да и в полете из-за трения о воздух конструкция способна накопить весьма внушительный заряд статики). Этот заряд очень опасен, так как может вызвать взрыв паров топлива или воспламенение даже смеси воздуха с пылью! И, наконец, статический заряд может повредить электронное оборудование самолёта
Достаточно вспомнить, почему сгорел дирижабль "Гинденбург", гордость Германии, и не один он — виновницей была коварная статика. На поверхности дирижабля скопился заряд более ста киловольт. Между воздушным кораблём и причальной мачтой проскочила искра статического электричества, когда расстояние между ними было менее десяти метров. Этого хватило с головой, чтобы прожечь обшивку корпуса и воспламенить горючий водород. Причаливание происходило в предгрозовой период, что и придало корпусу дирижабля больший, чем обычно, потенциал заряда. В те времена никто толком не знал, как опасна статика на воздушном судне и каких больших величин может достигать разряд, делая посадку смертельно опасной.
Гроза прошла быстро. Можно было прощаться с Москвой… Они достаточно быстро пробили недружелюбную облачность. Казавшееся холодным на земле осеннее солнце светило за облаками достаточно по — летнему, как бы подготавливая пассажиров к предстоящему отдыху на море. Они развернулись, солнце перестало слепить, оставшись где-то на юго-западе. "Скоро закат, восток уже спит, значит, вся ночь на ногах, прибытие под утро по местному времени…
”Надо бы перекусить и вздремнуть", — ОН мысленно планировал следующий день. За много лет лётной работы ОН привык к недосыпам, мог спать в немыслимых позах, условиях и местах, не обращая внимания на шумы и неудобства… Минут по пятнадцать, двадцать в несколько заходов. Лучше не доесть, но доспать. Это ОН впитал с молоком матери. Отца, ушедшего из жизни очень рано, ОН почти не помнил. Отец был лётчиком — испытателем. Погиб, пытаясь посадить практически неуправляемый истребитель, уводя его от жилых кварталов. Уже будучи в зрелом возрасте и похоронив матушку, ОН поймал себя на мысли:
— Любой человек остаётся ребёнком, пока живы родители или хотя бы один из них!
Чуть больше, чем через час после взлёта в кабину пришла ОНА, узнать, что будет есть экипаж. ОН выбрал рыбу, командир воздушного судна (КВС) мясо, второй пилот (ВП) курицу. Это была не столько дань вкусам, сколько условие безопасности. Однажды, в далёкие пятидесятые прошлого века один из рейсов чудом не закончился трагедией. Все члены экипажа заказали одинаковые блюда, стейки из лосося, и дружно отравились, да так серьёзно, что потеряли сознание. Самолёт летел на автопилоте. Благо на борту среди пассажиров оказался бывший лётчик — истребитель, воевавший во время второй мировой войны, и врач. Первый посадил тяжёлый самолёт по командам инструктора с земли, второй спас людей. Ведь отравился не только экипаж, но и почти половина пассажиров. Этот случай лёг в основу романа Артура Хэйли и Джона Кастла "Flight into Danger" (русскоязычное название "Опасный полёт"), который позже был неоднократно экранизирован.