К чести организаторов рейса, экипаж был щедро вознаграждён "за героический труд по спасению груза и причинённые неудобства"! На обратном пути удалось ещё загрузить самолёт "праворульными японками" и даже успеть вернуться в Москву… тридцать первого декабря. "С чувством исполненного долга и глубокого удовлетворения!" Под новый год мы все немножечко Волхвы!
Они заняли эшелон, освобождённый китайцем, который через полчаса благополучно сел в Самаре. Конечно, обсудили с экипажем его решение, и пришли к единому мнению — поступили бы также. Лететь ещё несколько часов навстречу плохой погоде, находясь в постоянном напряжении, было совсем ни к чему! Для молодого командира, заканчивавшего программу ввода в строй, это был хороший урок. ОН всегда старался использовать подобные ситуации для обучения лётного состава, рассказывая что-то из личного опыта и имея возможность послушать, чем "дышит" подопечный. ОН не навязывал своего мнения, ОН рекомендовал, подводя обучаемого к принятию правильного решения. В своих учениках ОН старался развивать не карму послушания, а карму сознания! Когда-то ЕМУ посчастливилось повстречать мудрого учителя, который учил именно так.
По мере приближения к европейской части России землю начали затягивать облака. Время от времени это белое покрывало подсвечивалось снизу огнями городов по трассе и снова тускнело по мере удаления от них. Они как — будто ступали по сугробам, под которыми была спрятана новогодняя иллюминация. Наблюдая за этой красотой, ОН поделился с НЕЙ идеей о рождественской поездке в Европу. Неподдельная радость озарила ЕЁ и без того красивые глаза! ЕМУ самому хотелось "по-человечески" встретить именно этот Новый год! Восемнадцать тысяч часов налёта — это семьсот пятьдесят дней… больше двух лет жизни он просто отсутствовал на Земле! Пора было навёрстывать! Время от времени ОН думал о том, что однажды придёт конец "цыганской" жизни. ОН не боялся этого и всегда говорил, что уходить надо вовремя, как в спорте, а не доводить до момента, когда другим лётчикам станет страшно летать с тобой! Один из ЕГО любимых анекдотов веселил тем, что делил лётчиков на лысых и седых. Лысые были бестолковыми и с ними даже собственные волосы не дружили. А седые становились таковыми, летая с лысыми! Шутка конечно же, не более того!
Работы на земле хватит и лысым, и седым. Можно преподавать, заниматься документами в лётно-методическом отделе, работать инструктором тренажёра… Да мало ли! И всё равно каждый лётчик старается оттянуть свой уход! Не каждому удаётся после завершения лётной карьеры, сидя в офисе с девяти до восемнадцати, составить из букв ЖПОА слово СЧАСТЬЕ!
Встречный ветер сменился на боковой, скорость снова подросла. Однажды, по неоправдавшемуся прогнозу, ЕМУ "повезло словить" ветер в лоб за двести километров в час! Было ощущение, что самолёт просто "машет" крыльями, зависнув на месте… и так пять часов! "Валидольный" рейс закончился благополучно только благодаря тому, что за два часа до посадки на аэродроме назначения ветер вот также поменял направление! Природа иногда преподносит приятные сюрпризы!
Вновь пришла свежая погода Москвы. Ничего нового, кроме того, что в Шереметьево работала только одна ВПП. Польский экипаж ошибся на заходе, "просвистел" половину полосы, "плюхнулся" ближе к середине и выкатился на мёрзлый грунт, слава Богу, без тяжёлых последствий. Всем службам был обеспечен "коммунистический субботник" на всю ночь, как минимум. Надо было облегчить самолёт. Снять с борта пассажиров и багаж, а может быть и слить топливо. После этого готовить лайнер к буксировке тягачами на бетон. Всё это в условиях ограниченной видимости из-за тумана. Диспетчеры тоже, наверняка, "сходили с ума". Кого-то, кто шёл издалека, надо было сажать первым, кого-то ставить в зону ожидания, кого-то отправлять на запасной… Не говоря уже о том, что кому-то надо было взлетать, если позволяют условия. На заходе в таких случаях выстраивается "этажерка" из самолётов, идущих друг за другом. В том и удобство наличия двух ВПП — одна работает на приём, вторая на выпуск. Заход предстоял "весёлый".
До рубежа начала снижения оставалось меньше получаса, поэтому пора было оговорить процедуры захода в "автомате" и ухода на второй круг. Фары решили не включать, чтобы не создавать слепящий экипаж световой ореол. Вскоре и Москва обозначилась в пространстве огнями, рассеянно пробивающимися сквозь облака. Курс посадки позволял зайти "сходу", не "выкручивая" схему. Эфир был плотно забит радиообменом. Им повезло на заходе "нырнуть во временное окно", образовавшееся после того, как пара бортов ушла на запасные из-за неподходящего минимума и невозможности произвести посадку. Автоматика опять не подвела! Завела и посадила уверенно, точно и надёжно. В конце пробега освободили полосу, и оказалось, что заходить в тумане было легче, чем рулить на минимальной скорости за машиной сопровождения, о присутствии которой впереди напоминал только оранжевый проблесковый маячок. Выдохнули только после остановки у телетрапа. Всё, дома! Самолёт цел, экипаж доволен своей работой, пассажиры живы и здоровы, доставлены вовремя и, что немаловажно, туда, куда хотели! Послеполётный разбор прошёл без замечаний. ОН поздравил "новоиспечённого" молодого командира с успешным завершением программы ввода в строй!