Ближе к вечеру он остановился в лесу. Остановился на час или два, только чтобы разжечь костёр и приготовить горячий обед потому, что Оля кажется начала просыпаться. Не рискуя надолго заглушить мотор и дать машине остыть, Ваня метался между костром и автомобилем.
На огне висел походный котелок, в котором весело булькала газированная вода из бутылки. Вскоре туда оказались высыпаны несколько упаковок сухой лапши. Была брошена луковица, нарезана колбаса. Ваня стоял в нерешительности над котелком, соображая стоит ли выложить туда тушёнку из банки или достаточно поставить рядом с костром и потом съесть отдельно. За спиной у машины открылась задняя дверь. Контролирующий окружающую среду анимус известил владельца. Бросив тушёнку, Ваня подбежал к машине. На него смотрели впалые глаза любимой, её кожа приобрела серый оттенок. Движения были или излишне резкими или едва намечающимися. Отчего Оля подобно раной птице, билась о дверь и сиденья. Он подхватил девушку и вынес на свежий, морозный воздух. Оля попыталась что-то сказать. У неё ничего не получилось. Ласточка наклонилась, обвиснув на крепких руках Ивана и её вырвало. Ваня вытер любимой рот. Сфокусировав взгляд, Оля тихо спросила: — Где мы?
Он посадил её обратно, в машину. Передавать информацию через анимус гораздо быстрее чем с помощью слов. Ваня рассказал как узнал о пленении. Как нашёл и как вынес её. В Олиных глазах плескалось восхищение его дерзостью, его смелостью. Его безрассудством.
Она сказала: — Мне надо поесть.
Отказавшись от помощи, Оля встала и шатаясь дошла до костра, сев на тёплую куртку, расстеленную на снегу. Осторожно принюхиваясь к содержимому котелка, зачерпнула ложку, попробовала и пожав плечами начала есть. Ваня открыл консервы. От смеси горячего и холодного ломило зубы. Оля съела всё до капли, дважды бегая за сугробы. Лечебные программы анимуса восполняли запас полезных веществ и одновременно избавлялись от остатков отравы.
Когда с импровизированным супом было покончено, а последняя из десяти банок тушёнки показала дно, Ваня протянул ей шоколадки. Шурша обёрткой, Оля тихо произнесла вслух: — Я их бросила.
— Кого? — не понял Иван.
— Остальных. Они подчинялись мне, а получилось так, что я их бросила.
Ваня сказал: — Я шёл за любимой женщиной…
— Прости пожалуйста- извинилась Ласточка, она смотрела на угасающий без пищи костёр. Снег вокруг давно растаял и вокруг костра чернело кольцо земли: — Ты совершил настоящий подвиг, это я оказалась ужасным командиром и заговорщицей-неудачницей.
Ваня улыбнулся: — Подвиг.
— Попадись и останься ты вместе с нами, там в гостинице, это деяние носило бы совсем иное название.
Скомканная обёртка полетела в костёр. Вспыхнула и мигом сгорела. Испачканными в шоколаде губами, Оля поинтересовалась: — Теперь мы одни. Вдвоём против целого мира и знаем, что рано или поздно Антон нас найдёт. Каковы твои дальнейшие планы, о муж мой?
Ваня смущённо улыбнулся. Вытянув руки он грелся у огня. Пылали загадочным внутренним светом багровые угли. Тут и там прорывались, вспыхивали языки пламени, но вскоре гасли, не находя пищи. Животу тепло, спина мёрзнет. Зимой у костра всегда так.
— Ну какие-то планы у тебя были? — спросила Ласточка.
— Забрать тебя. Сесть в машину. Уехать- сказал он — Желательно как можно дальше.
Секунду Оля разглядывала мужа, затем покачала головой: — Иногда твоя любовь пугает меня.
— Ещё по планам было накормить горячим обедом, когда проснёшься.
Она засмеялась: — За это спасибо.
— А за то, что вырвал из рук не какого-то там, а самого всевышнего значит спасибо не полагается?
Она скорчила гримасу: — Дай только найти ванную комнату. Тогда узнаешь какое спасибо тебя ожидает.
— Значит в ближайших планах найти ванную комнату.
Скатав снежок, Оля бросила на угли и те зашипели. Только сейчас Ваня задумался: а что собственно они собираются делать дальше? Сколько можно прятаться от того, кто обладает множеством глаз. Чьи глаза одеты в оболочку из стали и пластика. Могут видеть тепло и вычленять из звуков шум шагов за многие километры. Чьи глаза висят над планетой, на геостационарных орбитах. Не скроешься в лесу. Не спрячешься среди людей. Прямо бросай всё и возвращайся на поклон, может быть простит, говорят ему положено прощать.
Нет! — Ваня сжал кулаки: — Лучше прятаться всю жизнь, чем надеяться на чужую милость. Надежда это ветряная особа. Может сделать человека сильнее, а может и втоптать его в грязь. Если предстоит скитаться по медвежьим уголкам значит будет так. Проверим удастся ли с милой построить в шалаше рай.