- Правда? Вау. Ты не должна была меняться для кого-то, это не правильно, - говорит он, смотря на меня его чистыми зелёными глазами. – Они должны любить тебя такой, какая ты есть.
- Знаю, - я кусаю нижнюю губу, стесняясь под его взглядом. Через секунду смотрю вниз, продолжая. – Хорошая вещь заключается в том, что в один прекрасный день я проснулась, зная, что это было. Я не могла больше терпеть, - улыбаюсь я про себя, это такое личное. – Вот почему я решила уехать из Лос-Анджелеса. Мне снова нужно было найти себя.
Он кивает, понимая, что я говорю: - Ты любила его? Бена? – спрашивает он низким голосом, заставляя меня осмотреть на него.
- Бена? – я пользуюсь моментом, чтобы подумать об этом. Я никогда не задумывалась об этом раньше, мы привыкли говорить друг другу слово на букву «л», но… действительно ли я чувствовала это? – Нет, думаю, я никогда не любила его, - наконец признаюсь я.
- Ну, тогда я могу свободно сказать, звучит, что он тоже сука, - он поднимает брови вверх, заставляя меня смеяться. У него дурацкое чувство юмора, но я нахожу это забавным. – Что ж, ты прав, всё-таки он, вероятно, был им, - говорю я, позволяя смешок.
Внезапно, самолёт делает прыжок, заставляя меня открыть глаза, в стремлении прерывая мой смех. В считанные секунды, самолёт начинает трясти, моё сердце мгновенно ускоряется. Я крепко держусь за него.
Пожалуйста, пусть это будет просто небольшая волна турбулентности.
Загорается красный свет, который указывает на то, чтобы пристегнуть ремни безопасности, заставляя меня с трудом сглотнуть и сесть прямо, отодвигая его руку подальше от меня. Мне никогда не нравилась турбулентность, никогда. Это… это пугает меня. Если они превращаются в красный свет, это значит только, что это не хорошо. Дерьмо.
- Ты в порядке? – говорит мне Гарри, помогая застегнуть мой ремень безопасности.
«Дорогие пассажиры, говорит ваш пилот. Шторм приблизился к нашему периметру, и мы собираемся пройти сквозь него. Буду краток, пожалуйста, оставайтесь на своих местах». Говорит пилот через динамики, заставляя меня дышать с трудом.
- О, Боже мой, - я прижимаюсь спиной и головой к сиденью, руками вцепившись в подлокотники.
- Не бойся, Фрэнсис, - он так же застегнул свой ремень безопасности, взял мою руку с подлокотника и вложил в свою. – Вот. Это так же как и взлёт.
- Ты не должен, - заикаюсь я, на этот раз не из-за него, а потому что у меня небольшая паническая атака.
- Ты не должна заикаться, - усмехнулся он, показывая свои ямочки, их вид помогает мне немного расслабиться. – Ты знаешь, что это значит для меня.
Самолёт делает ещё один прыжок, заставляя меня зажмуриться, закрыв глаза, сжимаю руки сильнее, стирая его попытку успокоить меня. Я чувствую, как трясутся мои ноги вместе с нижней губой. Это самая худшая часть полёта. Турбулентность. Во время полёта самолёт теряет управление и падает в океан, отправляясь в небытие.
Я…я не должна была думать об этом.
- О Боже, ты дрожишь, - он берёт мою ладонь, держа её обеими руками, оставляя поцелуй на тыльной стороне. – Скоро всё закончится.
Мы переходим из стороны в сторону, самолёт трясёт в то время как снаружи кабины слышны несколько раскатов грома. Остальные люди в салоне проснулись, все азиатские мужчины пытаются пристегнуться, но все, кажется, остаются спокойными. Как?
- Святое дерьмо. Святое дерьмо, - я крепче закрываю мои глаза, когда чувствую ещё одну тряску, я так боюсь. Стена рядом со мной не перестаёт трястись.
- Это нормально, ты молодец, - успокаивает меня Гарри, лаская мою руку в своей.
- Мы умрём, - нервно говорю я, открывая глаза. Я чувствую, как всё моё тело поглотил ужас, самолёт делает ещё один прыжок, что делает это в десять раз хуже. – Мы умрём!
- Нет, детка, нет. Мы не умрём, - он обнимает меня, перемещая на его сторону, хотя на данный момент я привязана к своему месту. – Просто маленькая турбулентность, это всё.
- Я…я боюсь, Гарри, - мой голос дрожит, я закрываю глаза, когда удар происходит рядом с нами, это убивает меня.
-Шшш, шшш. Скоро всё закончится. Это нормально, - говорит он на ухо, понизив голос. Киваю ему в грудь, прикрыв лицо рукой.
Вскоре дождь начинает падать тяжёлыми каплями, ударяя о стенки самолёта создавая ужасный шум. Я не могу перестать дрожать, моё зрение полностью размыто. Крепко хватаю его за футболку, я хочу уйти, хочу на землю. В первую очередь я не должна была садиться в самолёт. Я ненавижу головокружение. Я чертовски ненавижу турбулентность.
Чувствую, как его рука скользит сзади по моим волосам, пытаясь меня успокоить, но это бессмысленно. Единственное, что могло бы успокоить меня сейчас, это если закончится шторм и мы вернёмся к спокойному полёту.
- Святое дерьмо! – я почти кричу, когда самолёт начинает жестоко прыгать, из-за чего мы прыгаем на наших местах. Люди вокруг нас громко ахают, что заставляет меня держать Гарри крепче, я чувствую, как мои глаза слезятся.
Нет, нет… Не плач рядом с ним…просто…не
- Это нормально, ты в порядке, - говорит он, делая звук «шшш» мне в ухо, обнимая крепче.
- Я…я не в порядке. Далеко не в порядке, - говорю я дрожащим голосом, отодвигая голову назад, чтобы посмотреть на него. Я чувствую, как одинокая слеза бежит вниз по моей щеке, я так чертовски напугана. – Я не могу дышать.
Мои руки не могут перестать дрожать. Не могу даже держать его за футболку. Мы все умрём.
- Ты права, ты не в порядке, - смеётся он. Он прижимается своим лбом к моему, взяв лицо в свои руки. – Посмотри на меня, ты пройдёшь через это. Дыши со мной.
- Нет, я не могу. Я не буду, - моя губа дрожит, глаза фокусируются на нём.
- Посмотри на меня, - он держит моё лицо на месте, даже когда всё вокруг нас движется, он убеждает меня, что я в безопасности в его больших руках, наши глаза встретились. – Вздох и выдох, Фрэнсис.
Он смотрит прямо на меня, его зелёные глаза смотрят серьёзно. Даже когда самолёт трясёт и гремит гром, я медленно перестаю дрожать под его взглядом. Он ничего не говорит, просто поддерживает зрительный контакт, направляя своё дыхание, сосредоточившись и ожидая, пока оно не замедлиться. Через некоторое время я закрываю глаза, чувствуя его дыхание на моём носу. Аромат успокаивает меня ещё больше, непередаваемый запах свежей мяты, вкусный и…успокаивающий.
Мой сердечный ритм заметно замедляется, его тёплые руки на моей коже и грубые пальцы, пробегающие по моим щекам. Мы не решаемся двигаться, просто сидим и смотрим друг другу в глаза.
- Так просто, да, - он продолжает ласкать мои щёки, это действительно успокаивает. Я не смею пошевелиться, даже когда самолёт перестаёт трясти.
После долгих минут, загораются зелёные лампочки, указывая, что мы в безопасности. Я всё ещё слышу, как капли падают на стены самолёта, но, по крайней мере, мы больше не трясёмся, это означает, турбулентности больше нет.
- Вот и всё, - шепчет он, улыбаясь мне, целуя в лоб и отпуская моё лицо, поворачиваясь, чтобы расстегнуть ремень.
Я делаю то же самое с моим, делаю глубокий вздох, мои глаза по-прежнему закрыты.
Он…он безусловно, что-то для меня значит.
- Вау, это было ужасно. Спасибо тебе, - говорю я, даже не пытаясь скрыть тупую улыбку на лице. – Ты не должен был беспокоиться обо мне и моём… глупом страхе.
- Всё хорошо, Фрэнсис, - смеётся он, качая головой. – В конце концов, мы сидим рядом друг с другом. Я не мог позволить тебе впасть в паническую атаку.