— Я Брунгильда. Я прибыла с северо-западной окраины Архипелага. Это, — она показала на своего дракона, который с рычанием повернул голову к Сморкале, — Сердце Лавы. Она Землехват. Я спасла её с Арены, где проводились Драконьи Бои, несколько лет назад. Мы с ней видели, что ты сделал с теми Охотниками и нам стало любопытно. Как тебе удалось заполучить Ужасное Чудовище? Они здесь редкость, да и ты не выглядишь местным.
— Я с Олуха, — ответил Сморкала, вызвав удивлённый возглас у Брунгильды.
— Никогда не думала, что я встречу олуховца! Мы только слышали истории о том, как на Олухе приручили драконов, и теперь я вижу, что это правда! — воскликнула Брунгильда, восторг растопил её холодный взгляд, она улыбнулась Сморкале, подавая ему руку. Озадаченный этим жестом, он медленно взял её руку, поднимаясь на ноги с её помощью.
Блондинка улыбнулась и застенчиво кивнула ему, прошептав что-то своему дракону на незнакомом Сморкале языке. Огромный дракон медленно отпустил Кривоклыка, который в ту же секунду вскочил. Он встряхнулся и подошёл к хозяину, недоверчиво глядя на Брунгильду.
— Итак, — спросила всадница, — почему ты не на Олухе? Почему ты так далеко оттуда, эм…
— Сморкала.
— Да, точно! Сморкала. Итак, почему ты не на родном острове?
— Потому что меня обвинили в том, чего я не делал, и изгнали за это, — объяснил Сморкала сухо, вызвав у Брунгильды странное выражение лица. Блондинка повернула свою голову, почти как сова, её глаза сузились, и она внимательно посмотрела на Сморкалу. Она ничего не сказала, но схватила его за руку и вытащила из пещеры.
Кривоклык протестующе зарычал и прыгнул вслед за Брунгильдой и хозяином, когда блондинка вывела всадника на свет.
— Идём со мной! — внезапно сказала Брунгильда. — Давай улетим. Я всегда была одна с Сердцем Лавы, я одинока, и, думаю, ты чувствуешь тоже самое. Так ведь, Сморкала?
Он нервно посмотрел на неё, удивлённый безошибочностью её слов.
— Да, я чувствую себя одиноким. Очень.
— Тогда присоединяйся ко мне! Мы можем путешествовать вместе и помогать драконам по всему Архипелагу! Мы можем защищать друг друга, все четверо.
Сморкала неуверенно молчал. Он привык путешествовать один, только лишь с Кривоклыком, но предложение Брунгильды звучало так заманчиво… Вздохнув, он кивнул.
— Хорошо, я полечу с тобой.
Брунгильда улыбнулась и внезапно обняла его, она тихо засмеялась, отходя от него.
— Ты должен показать мне все трюки драконьих всадников. Я всегда хотела, чтобы кто-нибудь научил меня быть драконьим наездником, а теперь я могу учиться у олуховца!
— Да, ладно, как скажешь, — пробормотал Сморкала, и Брунгильда одарила его ещё одной счастливой улыбкой.
***
— Смотри, там, внизу! — прошипела Брунгильда, показывая на большой остров, покрытый острыми каменными шипами. — Бойцовская арена.
Сморкала посмотрел вниз, нахмурившись, он заметил бойцовскую арену всего через несколько мгновений после того, как Брунгильда упомянула о ней. Прошел год с тех пор, как Сморкала и Брунгильда объединились, и вскоре оба всадника приноровились спасать драконов как от Охотников, так и от ловцов. Но Сморкала также понял, что Брунгильда была совсем не таким человеком, как он подумал сначала.
Он быстро осознал, что Брунгильда была жестокая, почти бессердечная, хотя у неё и были благие намерения. Однажды она рассказала ему, что была сиротой и научилась жить самостоятельно, пока не спасла своего Землехвата, которого ранили Охотники. С тех пор она испытывала сильную ненависть к людям, которые причиняли вред драконам, и Сморкала находил блондинку слишком ревностной в своих убеждениях. Чересчур ревностной. То, как она добивалась своего, заставляло его опасаться её. Она убьет любого, кто встанет у неё на пути, или позволит Сердцу Лавы медленно разорвать их на части. Кривоклык и сам нервничал в присутствии Брунгильды, но Сморкалу не покидало ощущение, что она никогда и ничего не сделает ни ему, ни его дракону. Но это вовсе не означало, что он не опасался её.
Брунгильда и Сердце Лавы поспешили к острову, Кривоклык и Сморкала последовали за ними, приближаясь к арене. Когда они подлетели ближе, Сморкала распознал драконов, сражающихся на арене. На этот раз это был бой между Скользкокрылом и Древорубом, и гигантского Древоруба легко одолел меньший по размерам, змееподобный Скользскокрыл. Люди, наблюдавшие за борьбой, не замечали Землехвата и Ужасное Чудовище, надвигающихся на них, пока не стало слишком поздно.
С яростным криком Сердце Лавы врезалась в решётку бойцовской арены и выдохнула ярко-синий огненный шар, который попал в группу людей, наблюдавших за боем. Сморкала и Кривоклык летели позади Брунгильды и, обхватили когтями тяжёлые металлические прутья, которые образовывали купол над ареной. Древоруб и Скользкокрыл перестали сражаться и теперь смотрели на Сморкалу, Брунгильду и их драконов, забыв о своей борьбе.
Пока Сердце Лавы и её всадница продолжали разгонять людей, Сморкала и Кривоклык повернулись к клетке. Кривоклык поднял голову и выпустил столп огня, который начал покрывать прутья гелем, ослабляя металл, пока дракон не смог разбить его сильным ударом хвоста.
Через некоторое время Древоруб присоединился к ним, чтобы помочь, он с неустанным рвением взрывал решётки своим огнём. Наконец, с его помощью Сморкала и Кривоклык смогли достаточно расплавить решётку, чтобы Древоруб и Скользкокрыл могли убежать. Как только драконы улетели, Сморкала и Кривоклык спрыгнули вниз, исследуя клетки на арене.
Удивительно, но все они были пусты…
Внезапная жгучая, едкая боль пронзила ногу Сморкалы. Кривоклык услышал крик своего всадника и развернулся, его пламя ударило по Разнокрылу, который прятался невидимый в тени. Разнокрыл метнулся в сторону, как только в него попало пламя Кривоклыка. Когда дракон исчез, Сморкала издал болезненный вздох, опустив глаза к левой ноге, забрызганной кислотой Разнокрыла.
К счастью, это была небольшая доза, но то немногое, что попало ему в ногу, прожгло кожу и мышцы до кости. Не нужно было быть гением, чтобы знать, что нога не заживёт. Никогда.
***
Ветер завывал над домом Сморкалы и Брунгильды на Ветреных Руинах, сотрясая фундамент с неумолимой силой. Сморкала зарылся поглубже в меха на кровати, скрипя зубами, а ветер всё продолжал завывать. Кривоклык крепко спал возле него. Брунгильда и Сердце Лавы спали в отдалении.
«Как так вышло, что я единственный, кто не может спать во время зимних штормов?» — угрюмо подумал Сморкала, медленно поднимаясь на ноги. Его левая нога слегка подкашивалась, когда он подошёл к очагу в доме и свернулся калачиком возле огня.
Девять долгих, тяжёлых лет прошло с тех пор, как он был изгнан с Олуха, и теперь он и Брунгильда жили всего в нескольких днях полёта от Олуха. «Ирония судьбы», — саркастически подумал Сморкала, бессознательно потирая рукой шрамы на левой стороне лица. С годами у него появлялось все больше и больше шрамов, но те, что он получил в борьбе с Астрид, всё ещё причиняли боль.
Сморкала и Брунгильда последние два года считали Ветреные Руины своим домом, поселившись в районе, полном Ветродуями, которые явно избегали двух всадников. С тех пор как Сморкала и Брунгильда пришли сюда, они начали шпионить за Дагуром, его берсерками и тем, что осталось от Охотников Драго.
Сморкала знал, что они с Брунгильдой делали, спасая драконов от людей, намеревающихся использовать их. Это было хорошее дело, но его оно начало утомлять. Сейчас ему было почти тридцать лет, и его настигла усталость, а тело после почти десяти лет изгнания износилось. Гнев вспыхнул в душе Сморкалы, когда старые воспоминания об отце, ругающем его за слабость и бесполезную трату времени, возникли в его голове.
«Вот это настоящая рана, — с горечью подумал Сморкала. — Ты должен гордиться, отец. Я покинул Олух, как ты всегда и хотел, потому что я был позором для тебя. Всё ради тебя, Слюнявый. Всегда».