— Почти пусто. Пара спутников у Юпитера и Сатурна. Чёрт побери, я был уверен, что они уже устроили большую базу на Марсе.
Никаких сигналов с Луны. А как же лунные станции? Что, чёрт побери…
На одной из близких к Земле орбит была небольшая станция, похожая на детскую оловянную игрушку. Никакого управления. Никакого вращения. Никакой искусственной гравитации. Но зато меня потряс пришвартованный с одного из её боков большой корабль с треугольными крыльями.
— По крайней мере доросли до настоящих космических кораблей!
Трейси ответила:
— Приборы дальнего сканирования говорят, что на борту одиннадцать человек.
Одиннадцать. Даже у Фон Брауна в его кораблях 1950 года было всего семь человек.
— А сколько человек на станции?
— Всего одиннадцать — на станции и на корабле. — Она внимательнее всмотрелась в данные сканирующих приборов и сказала: — Кажется, станция рассчитана на одновременный приём трёх человек. Вон та маленькая штука с солнечной батареей, наверное, спасательная капсула.
Я посмотрел, но ничего не увидел. Меньше «Аполлона», больше «Джемини». Чем-то похожа на «Восход» с двумя блоками возвращения; всё затянуто чем-то зелёным.
Я откинулся в кресле пилота и сказал:
— Чёрт побери, ничего не понять! Может, у них там уже закончилась атомная война, а этим удалось спастись?
Трейси улыбнулась:
— Ты несправедлив к ним.
Теперь, когда она стала взрослой, она научилась проявлять характер. Хотя с точки зрения секса так было намного удобнее: она была теперь ростом пять футов восемь дюймов, а я шесть футов.
Она спросила:
— Ну что, мы готовы?
Я печально взглянул на старушку Землю, вспомнил о Марри — что-то он там теперь делает, шестидесятилетний старичок? Потом сказал:
— Давай. — Побыстрее закончить бы и заняться чем-нибудь более интересным.
Я послал сигнал, и основные силы флота вынырнули из гиперпространства — управляемые роботы боевые корабли волна за волной. Через несколько минут экраны радаров словно с ума сойдут.
И после этого на всех экранах телевизоров и кинотеатров, на всех аудиокассетах, во всех книгах, журналах, газетах, на всех рекламных щитах, на всех придорожных знаках, где обычно указывают предел скорости и направление движения, на всех бутылочных наклейках, на всех коробках с сухими завтраками, на всех волшебных вещах, о которых поведала мне Трейси, — маленьких экранах электронных калькуляторов (!), блестящих маленьких штучках, называемых компакт-дисками, которые пришли на смену нашим старым долгоиграющим пластинкам, на каждой странице каждого браузера (понятия не имею, что это такое, но Трейси говорит, что это связано с какой-то штукой под названием «Интернет») — так вот, по всему миру, кругом и везде появилось яростное лицо Бога и его слова:
«Смотрите! Я накажу каждого за то, что он сделал, и за то, чего не смог сделать».
На секунду я представил себе выражение лица Марри, ещё успел подумать, помнит ли он меня вообще. А потом мы принялись за работу.
Семя человечества было отправлено в триллионы миров Затерянной Империи: одну семью сюда, общину туда, в одно место целую нацию, в другое население небольшого городка, кое-куда просто мужчину или женщину по одиночке. И каждый остался наедине со своими мыслями: «За что мне это наказание?», «За что мне эта награда?»
Прошло много-много времени, прежде чем они поняли, что произошло; и ещё больше воды утекло, прежде чем они начали разыскивать друг друга.
Но это, малыш Адам, уже другая сказка.